Юридические услуги, адвокат, закон, юрист, суд, консультация, развод

В настоящей статье описаны основные черты брачного договора, которые по своему характеру являются специфическими. Именно эти особенности позволяют говорить о брачном договоре как о самостоятельном договоре.

Ключевые слова: брак, договор, брачный договор, семья, семейные правоотношения, регистрация, расторжение брака, заключение брака, субъектный состав, супруги, действие договора.



Вопрос о признании брачного договора договором особого рода является дискуссионным среди российских цивилистов, мнения которых на этот счет резко расходятся. Данный вопрос освещается в трудах М.В. Антокольской, С.Н. Бондова, А.В. Мыскина, А.В. Слепакова, Е.М. Ворожейкина, Л.Б. Максимович и других ученых.
М.В. Антокольская, рассматривая брачный договор, полагает, что последний регулируется общими нормами гражданского договорного права и в то же время семейное право содержит положения, регулирующие его особенности <1>. Однако, по мнению данного ученого, семейные правоотношения являются предметом отрасли гражданского права, следовательно, о самостоятельности брачного договора в данном случае не может быть и речи

Магомедова Камила Ибрагимовна, аспирантка кафедры гражданского и предпринимательского права юридического факультета Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина.

В данной статье рассмотрены и проанализированы особенности правового режима жилого помещения как объекта гражданских прав. Проведенный анализ позволил сформулировать авторское определение правового режима жилого помещения, который построен по принципу единства и дифференциации. Обоснована межотраслевая природа правового режима жилого помещения. Выделены частноправовые и публично-правовые элементы правового режима жилого помещения, которые проявляются как на стадии введения жилого помещения в гражданский оборот, так и на стадии участия его в гражданском обороте.

Ключевые слова: жилое помещение, правовой режим, единство и дифференциация, межотраслевая природа.

Правовой режим объекта гражданских прав в самом общем виде представляет собой правовую характеристику этого объекта.
В настоящей статье мы остановимся на двух наиболее существенных особенностях правового режима жилого помещения, которые определяют весь "облик" правового режима жилого помещения.
Первая особенность заключается в том, что правовой режим жилого помещения построен по принципу единства и дифференциации. Единство заключается в наличии определенной группы предписаний, регулирующих общественные отношения, возникающие по поводу жилых помещений как объектов гражданских прав. Обособление этих предписаний обусловлено характером регулируемых общественных отношений. В то же время правовой режим жилого помещения дифференцируется в зависимости от вида жилого помещения.
Жилое помещение является частью, составным элементом системы объектов гражданских прав. Жилое помещение относится к группе материальных объектов, вещей, объектов недвижимости, помещений. Соответственно и правовой режим жилого помещения будет складываться из правовой характеристики этих объектов. Так, жилые помещения являются недвижимым имуществом (ст. 15 Жилищного кодекса Российской Федерации <1> (далее - ЖК РФ)), следовательно, на него распространяются правила, установленные в отношении недвижимых вещей, в частности необходимость государственной регистрации права на жилое помещение. Приобретение права собственности на жилое помещение по приобретательной давности осуществляется в порядке, установленном для недвижимого имущества.

Путинцева Екатерина Павловна, помощник нотариуса, магистр частного права, соискатель ученой степени кандидата юридических наук.

В статье автор рассматривает проблему завещательных распоряжений правами на денежные средства в банке. Анализируются проблемы законодательного регулирования, ставятся проблемы пробелов законодательного регулирования рассматриваемого вопроса.

Ключевые слова: распоряжение правом, завещательное распоряжение.

Нормы о завещательных распоряжениях правами на денежные средства в банке появились еще в советском законодательстве. В соответствии со ст. 561 Гражданского кодекса РСФСР <1> граждане, имеющие вклады в государственных трудовых сберегательных кассах или в Государственном банке СССР, имеют право сделать распоряжение сберегательной кассе или банку о выдаче вклада в случае смерти любому лицу или государству. В этих случаях вклад не входит в состав наследственного имущества и на него не распространяются правила о наследовании.
--------------------------------
<1> Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской империи, проект Гражданского уложения российской империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. Екатеринбург: Изд-во Института частного права, 2003. С. 921.

Нельзя сказать, что эта норма уже стала достоянием истории. В некоторых случаях она продолжает действовать и в настоящее время. В соответствии со ст. 8.1 Федерального закона от 26 ноября 2001 г. N 147-ФЗ "О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" <2>, если до введения в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации вкладчиком в соответствии со ст. 561 Гражданского кодекса РСФСР было сделано распоряжение о выдаче вклада в случае своей смерти, находящиеся на данном вкладе денежные средства не входят в состав наследственного имущества и на порядок и условия их выдачи не распространяются нормы раздела V "Наследственное право" части третьей Гражданского кодекса. В случае смерти вкладчика выдача таких денежных средств лицу, указанному в распоряжении, осуществляется банком на основании документов, удостоверяющих факт смерти вкладчика.

Звенигородская Наталья Федоровна, доцент кафедры гражданского права юридического факультета Крестьянского государственного университета им. Кирилла и Мефодия, кандидат юридических наук, доцент.

На основании определенного автором понятия семейно-правового договора произведено построение системы договорных обязательств в семейном праве с использованием выработанной методологии. Обосновывается вывод, что системой договорных обязательств может быть только последовательно осуществляемая их классификация, состоящая из нескольких этапов.

Ключевые слова: семейно-правовой договор, семейно-правовая сделка, договорное обязательство в семейном праве, классификация, система обязательств.


Семейно-правовое договорное обязательство возникает из договора сложного юридического факта и представляет собой семейное правоотношение. Неотъемлемыми признаками семейно-правового договора следует считать относительный и строго личный характер отношений между сторонами договора, которые заранее для каждого вида договора в семейном праве определены в семейном законодательстве. Договор в семейном праве регулирует как личные неимущественные, так и имущественные правоотношения субъектов семейного права. Семейно-правовой договор как семейно-правовое договорное обязательство включает в себя не только самостоятельно существующие относительные правоотношения членов семьи, но и семейные права и обязанности, которые включаются в состав более сложного по структуре семейного правоотношения, а именно договорного. Поэтому семейно-правовой договор представляет собой семейно-правовую связь, возникающую при наступлении названных в семейном законодательстве юридических фактов, в силу которой одна сторона обязана совершить в пользу другой стороны определенные действия, а последняя вправе требовать их совершения. В семейно-правовом договорном обязательстве сочетается единство прав и обязанностей, установленных законом и договором.
Исследуя различные группы и виды семейно-правовых договоров, мы проводили их классификацию по различным критериям, но эти классификации носили узкую направленность, так как ограничивались определенным видом семейно-правовых договорных связей и не охватывали всех договоров в семейном праве. Более общий характер носит классификация договорных семейно-правовых обязательств, предпринятая С.Ю. Чашковой. Анализ современного семейного законодательства позволил ей говорить "об уже сложившейся системе договоров в семейном праве", провести по трем критериям классификацию договорных обязательств и представить их систему <1>. Достоинством данной классификации, несомненно, является то, что автор впервые в семейно-правовой науке предприняла попытку классифицировать известные уже всем семейно-правовые договоры и выстроить свою систему договорных обязательств в семейном праве. Научная позиция автора заслуживает анализа для того, чтобы правильно определить место каждого договора в предложенной классификации и выяснить, является ли эта классификация системой семейно-правовых договорных обязательств.

етков Алексей Петрович, кандидат юридических наук, профессор кафедры уголовного права Уральской государственной юридической академии (Екатеринбург).

Рассматривается юридический конфликт как вид социального конфликта, характеризующийся социальным взаимодействием (столкновением, противоборством) между субъектами правоотношений.

Ключевые слова: юридический конфликт, типология конфликта, динамика конфликта, мотивация конфликта, стадии развития юридического конфликта.

Юридический конфликт - разновидность социального конфликта. Особенность юридического конфликта - потенциальная возможность присутствия его характеристик и признаков практически в каждом виде социального конфликта. Для объяснения этого феномена обратимся к этимологии слова "юридический", которое напрямую связано с ключевым понятием науки "юриспруденция".
В современной научной литературе предлагаются различные трактовки этого понятия. Так, американские юристы считают, что юриспруденция представляет собой: а) систему знаний и "умений" в области права; б) науку, изучающую "писаные и неписаные права человека как таковые"; в) "систему права и самое право". Канадские ученые определяют юриспруденцию как "науку о праве, которая исследует принципы позитивного и реально существующего права, а также правовые отношения". Японские исследователи рассматривают юриспруденцию как научную и учебную дисциплину, занимающуюся "изучением природы права, причин и условий его возникновения и развития". Отечественные ученые-юристы - как "общественную науку, изучающую право как особую систему социальных норм, правовые формы организации и деятельности государства и политической системы общества"

Ширяев Алексей Юрьевич, соискатель кафедры уголовного права Уральской государственной юридической академии, старший помощник прокурора г. Кушвы, юрист 1-го класса (Кушва).

Исследуются происхождение и развитие понятия состава преступления в российской и других уголовно-правовых доктринах. Автор анализирует проблемы, возникающие при определении указанного понятия, и намечает новые пути исследований в уголовно-правовой науке.

Ключевые слова: состав преступления, элементы состава преступления, инструмент уголовно-правовой квалификации, вина, субъективная сторона (субъективный состав) преступления.

Без учения П.А. Фейербаха о "tatbestand" теория "состава преступления" в российской криминологии никогда бы не возникла. Не родилась бы даже мысль о необходимости разработки уголовно-правового понятия, отличного от общих понятий "преступление", "структура", "особенные виды преступлений", что мы наблюдаем, например, в англосаксонских системах уголовного права. Транснациональная история развития взглядов на состав преступления имеет одностороннюю цепь преемственности: "corpus delicti", затем "tatbestand" и только на основе последнего - "состав преступления". На наш взгляд, невозможно разобраться в причинах появления проблемы определения понятия "состав преступления", если не проанализировать его происхождение со сравнительно-правовой и лингвистической точек зрения.
В 1581 г. итальянский криминалист Фаринациус (Farinacius) впервые использовал понятие "corpus delicti" для обозначения доказанных преступных фактов. В Германии термин применялся в процедуре общего розыска: под ним понималось наличие в обнаруженных следах объективных признаков преступления, без которых нельзя было осуществлять переход к специальному розыску и доказыванию вины подозреваемого. "Corpus delicti", таким образом, как процессуальное понятие означало наличие преступления в действительности. В дальнейшем мы увидим, что реальная жизнь права возрождает эти архаичные процессуальные смыслы. Первым перевел понятие "corpus delicti" на немецкий язык как "tatbestand" германский криминалист Кляйн (Klein), использовав его в процессуальном значении <1>. Известно, что материально-правовое понятие состава преступления ввел в теорию уголовного права немецкий криминалист-классик Павел Ансельм Фейербах.

Жданухин Дмитрий Юрьевич, кандидат юридических наук, президент Ассоциации организаций в области корпоративного коллекторства, генеральный директор Центра развития коллекторства (Москва).

Статья посвящена возможностям криминологической экспертизы влияния внесудебных способов защиты нарушенных прав, прежде всего корпоративного коллекторства, на экономическую преступность. Основные варианты влияния: вытеснение криминальных и коррупционных способов решения долговых проблем, профилактика долговых преступлений, маскировка использования криминальных способов под корпоративное коллекторство.

Ключевые слова: криминологическая экспертиза, самозащита нарушенных прав, задолженность, корпоративное коллекторство.


В настоящее время актуальным направлением развития криминологической экспертизы является расширение круга объектов, к которым применяется такое исследование. Данная тенденция связана с тем, что традиционная криминологическая экспертиза нормативных правовых актов часто не дает возможности прогнозировать их реальное воздействие на преступность из-за существенного влияния других объектов (решений должностных лиц, информационной (PR) политики и т.д.), которые также могут оцениваться экспертами. С нашей точки зрения, к числу таких объектов относятся внесудебные методы, которые используются участниками общественных отношений для самостоятельной защиты своих прав от преступного посягательства.

В связи с анонсированной Министерством юстиции РФ реформой системы оказания юридической помощи эта тема становится одним из насущных вопросов для всего юридического сообщества России. Редакция приглашает читателей к участию в дискуссии о предстоящей реформе и представляет первую публикацию - интервью известного московского адвоката, кандидата юридических наук А.М. Городисского заместителю главного редактора Юлии Ивановой.

Ключевые слова: изменение Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре", организационно-правовые формы адвокатской деятельности, реформа системы юридической помощи, рынок юридических услуг.


Андрей Михайлович, Вы являетесь управляющим партнером адвокатского бюро "Андрей Городисский и Партнеры" - одной из ведущих и старейших российских юридических фирм. На сайте бюро я прочла, что его специализация - оказание юридической помощи иностранным и российским предпринимателям и компаниям по всем отраслям права, связанным с осуществлением коммерческой деятельности, как в России, так и в других странах. Оказываемая Вашим бюро юридическая помощь включает широкий спектр услуг: консультирование и представление интересов клиентов на коммерческих переговорах, представительство во всех судебных инстанциях в России, а также в международных коммерческих арбитражах в России и за рубежом, подготовку корпоративных, контрактных и иных правовых документов. Коротко говоря, бюро "Андрей Городисский и Партнеры" работает на той же ниве, что и юридические фирмы, не входящие в адвокатское сообщество, но при этом все ваши адвокаты состоят в Адвокатской палате г. Москвы. В связи с таким статусом возглавляемого Вами бюро уместен вопрос: что Вы думаете о сложившемся разделении юристов России на адвокатов и неадвокатов?
- Думаю, это разделение неправильно и ничем не обосновано. Деятельность юристов по оказанию правовой помощи имеет огромное социальное и политическое значение и является действенным инструментом построения правового государства. Национальный рынок юридических услуг необходимо развивать и укреплять путем создания современного законодательства, устанавливающего единые правила осуществления этой деятельности. Поэтому ситуацию, когда юристы занимаются по существу одинаковой деятельностью, имея различный статус и руководствуясь разными правилами и стандартами, когда существуют отличающиеся друг от друга механизмы контроля качества оказываемых услуг (а в некоторых случаях такие механизмы вообще отсутствуют), считаю неправильной. Прежде всего, это неправильно по отношению к потребителям юридических услуг, начиная с граждан и заканчивая государством. Я уже не говорю о том, что сложившаяся ситуация противоречит элементарному пониманию равенства всех участников рынка и ее трудно себе представить в развитых странах. Кстати, не только в развитых. Например, сейчас огромное внимание уделяется развитию национального рынка юридических услуг в Бразилии и в Индии. Важно уточнить, что такое внимание вызвано вовсе не тем, что обороты рынка юридических услуг имеют хоть сколько-нибудь существенное значение для ВВП этих стран. Однако там установлены единые правила и стандарты, которые не предусматривают наличия на рынке юридических услуг различных групп профессионалов, работающих в соответствии с различными правилами.

Представленная статья посвящена межотраслевой преюдиции, закрепленной в ст. 90 УПК РФ. Автор - начальник юридического управления ОАО "Нижнекамскнефтехим", судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования А.Р. Султанов - проводит анализ возникновения данной нормы и проблем, связанных с ее принятием именно в такой редакции.

Ключевые слова: преюдиция, презумпция, бремя доказывания, освобождение от доказывания, справедливое судопроизводство, процессуальные гарантии.


Опаснейший подводный камень
для правосудия - это предубеждение.

Ж.Ж.Руссо

Справедливость судебного разбирательства определяется через реальное наличие процессуальных прав, которыми стороны могут воспользоваться в суде. Непредоставление необходимых процессуальных прав и гарантий может быть признано Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) нарушением права на справедливый суд.
Исследуя проблему соблюдения европейских стандартов справедливого правосудия в делах о признании материалов экстремистскими <1>, мы с удивлением обнаружили, что лица, представляющие государство в гражданском деле о признании материалов экстремистскими, не скрывают своих целей по использованию полученного судебного решения для уголовного преследования, заявляя об этом публично <2>. В настоящее время уже известны случаи, когда решение о признании информационных материалов экстремистскими впоследствии были использованы для преследования в уголовном порядке за распространение религиозной литературы и убеждений <3>. Эти факты привлекли наше внимание к проблеме межотраслевой преюдиции.

Автор представленной статьи - кандидат юридических наук, адвокат А.А. Васяев - анализирует порядок исследования доказательств в суде апелляционной инстанции в соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ, внесшим существенные изменения в этот порядок.

Ключевые слова: исследование доказательств, апелляция, судебное разбирательство, суд.


Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" предусмотрены изменения в системе апелляционной, кассационной и надзорной инстанций в целях гармонизации соответствующих порядков рассмотрения уголовного дела согласно назначению данных стадий уголовного процесса.
Изменения затронули и процесс исследования доказательств в виде отказа от последнего в суде кассационной инстанции (ч. 4 ст. 377 УПК РФ в редакции Федерального закона от 16 июля 2008 г.) и акцентирование этого процесса в ходе судебного следствия в апелляционной инстанции (ч. 6 ст. 389.13 УПК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> Здесь и далее автор ссылается на статьи УПК РФ в редакции Федерального закона от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ (дата вступления в силу - 1 января 2013 г.).

В апелляционной инстанции предусматривается возможность исследования доказательств независимо от ранее проведенного в суде первой инстанции. В отдельных случаях оно будет новым согласно совокупности норм, регламентирующих апелляционный порядок судебного следствия (гл. 45.1 УПК РФ).
Согласно внесенным изменениям порядок исследования доказательств в апелляционной инстанции ничем не отличается от такового в суде первой инстанции. В соответствии с частью 1 ст. 389.1 УПК РФ производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном главами 35 - 39 УПК РФ, т.е. в тех же процессуальных условиях, с тем же набором судебных действий в качестве средств исследования доказательств, в рамках нового судебного следствия.