Все понимают, что он должен быть цивилизованным и доступным. Но как в пылу реформ не растерять корпоративное единство и моральные ценности? О сегодняшних проблемах адвокатуры члену президиума Ассоциации юристов России Михаилу Барщевскому рассказал президент Федеральной палаты адвокатов, член президиума АЮР Евгений Семеняко.
В суд по назначению
- Евгений Васильевич, есть много нареканий относительно качества юридической помощи, которую оказывают адвокаты по назначению в уголовном судопроизводстве. Насколько обоснованны эти претензии и что нужно сделать, чтобы повысить уровень такой помощи по назначению?
Евгений Семеняко: Чтобы быть объективным, нужно сделать небольшой экскурс в историю. В советский период в нашей стране только 10 - 15% уголовных дел рассматривались с участием адвоката по назначению. А в 85% случаев это были дела по соглашению, когда сам гражданин определял, к кому обратиться и на каких условиях. Тогда работа по назначению была необременительной нагрузкой, что позволяло привлекать даже известных адвокатов. Понятно, что и качество такой помощи оставалось на высоте.
Сейчас картина кардинальным образом изменилась. И, заметьте, не по вине адвокатов. Чем дальше от крупных городов, тем больше дел рассматривается по назначению, в некоторых регионах до 80%. А за такую работу адвокатам платят копейки. Для сравнения, у нас судо-день адвоката по уголовным делам оплачивается в меньшем размере, чем судо-час финского адвоката. Ясно, что у наиболее квалифицированных коллег пропадает мотивация вести дела с полной отдачей.
Тем не менее для нашей корпорации уголовно-судебная защита всегда была важнейшим делом в адвокатской практике. Во многих регионах защита по назначению составляет едва ли не основную часть заработка адвоката. Поэтому советы палат могут следить за качеством этой работы. В ряде мест действуют положения о допуске к защите по назначению, где прописаны квалификационные требования к адвокату. Если поступают жалобы и они обоснованны, совет палаты может на время отстранить адвоката от этой работы.
Рынок услуг наводнили "решалы"
- Существуют ли проблемы в отношениях адвокатуры и государства? Готова ли адвокатура к проводимому Министерством юстиции реформированию рынка юридических услуг и каким, по вашему мнению, должно быть направление реформирования?
Евгений Семеняко: Адвокатура никогда не была любимой дочерью правосудия и тем более исполнительной власти. Ни одно из поколений адвокатов не могло похвастаться доброжелательным к себе отношением со стороны государственных органов. Особенно это проявилось в советский период, когда в ряде случаев роль адвокатов сводилась к роли статистов.
Однако в последние годы ситуация меняется к лучшему. Такого уровня взаимоотношений с властью, какого мы в лице Федеральной палаты добились сейчас, у нас в стране не было никогда. С приходом в Министерство юстиции Александра Коновалова и его команды у нас практически нет проблем во взаимопонимании. Наши отношения строятся на основе действующего законодательства об адвокатуре и характеризуются как партнерские. В Минюсте осознают, что никто, кроме адвокатов, сегодня не сможет помочь государству в организации бесплатной юридической помощи, обеспечении уголовного судопроизводства. Мы практически единственная страна в Европе, в которой помимо адвокатов юридическую помощь могут оказывать и индивидуальные предприниматели, и люди, не имеющие вообще юридического образования. В результате наряду с адвокатами, которые сдают квалификационные экзамены и несут ответственность за качество своей работы, практикуют люди, утверждающие, что они "решают любые вопросы от освобождения от призыва в армию и прекращения уголовных дел до досрочного освобождения от отбытия наказания". И такая реклама никого не настораживает. На самом деле мне кажется, что это как раз и есть очевидное доказательство отсутствия настоящего порядка в этой области. Поэтому главной задачей реформирования должно стать установление единых требований ко всем участникам сферы юридической помощи на основе законодательства об адвокатуре.
- Что готова предпринять Федеральная палата адвокатов, чтобы усилить свою роль как института гражданского общества?
Евгений Семеняко: Но адвокатура и существует прежде всего как институт гражданского общества, она не включена в систему органов власти, в судебную систему. Замечательный дореволюционный юрист Васьковский говорил, что адвокатура - это добровольная корпорация юристов-профессионалов, правозащитников, которая от имени общества осуществляет контроль за правосудием на основе права и справедливости. Это и есть главное в отведенной нам роли среди институтов гражданского общества.
Некоторые господа упрекают меня и других членов совета ФПА в том, что мы не очень активно себя проявляем в публичной жизни, не выступаем с заявлениями. Я считаю, не надо адвокатскую палату путать с общественной организацией или политической партией. Мы - профессиональная корпорация. Наша задача, напротив, по возможности воздерживаться от прямого включения в политические процессы.
80% дел в ряде регионов рассматривается в суде с участием защитников по назначению - сами люди не могут нанять себе адвоката. Характерно, что в прежние годы эта цифра составляла 10 - 15%.
- В последнее время в прессе развернулась дискуссия о пределах дисциплинарной ответственности адвоката. В чем суть проблемы? Каковы вообще профессионально-этические стандарты в вашей профессии?
Евгений Семеняко: Действующий Закон об адвокатской деятельности хотя и говорит об этических стандартах профессии, но по крайней мере на стадии допуска к ней, по сути, никаких этических требований к претендентам не предъявляет. А профессиональное поведение тех, кто уже в профессии, регулируется Кодексом профессиональной этики адвоката. Он содержит этические требования, отступления от которых нередко являются основанием для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, а в некоторых особо исключительных случаях и для лишения статуса. Но эта сфера замыкается исключительно профессиональной деятельностью.
Дореволюционная российская адвокатура трактовала обязательства морального плана намного шире. Наши предшественники в лице присяжных адвокатов считали, что, если действия совершены адвокатом за пределами выполнения профессиональных обязанностей, но приобрели публичную огласку и, таким образом, авторитету и престижу корпорации нанесен урон, это может быть основанием для дисциплинарного производства. По такому же принципу сегодня построена ответственность адвоката в большинстве стран. Некоторые наши коллеги полагают, что нам также стоит распространить действие Кодекса и на публичную сферу, а другие категорически против. По этому поводу идет очень острая дискуссия.
Я думаю, для понимания пределов ответственности очень серьезное значение имеет нынешний уровень состояния правовой системы. Расширяя границы ответственности адвоката, мы рискуем сами себя отдать на поругание. Сегодня нередки случаи, когда правоохранительные органы в попытках избавиться от неудобного адвоката не особенно себя сдерживают в выборе средств, используя в том числе и дискредитацию его имени. Отмахнуться от этих фактов нельзя.
Конечно, мне как президенту ФПА хотелось бы, чтобы в нашей корпорации не было поводов прибегать к дисциплинарному производству. Но надо ли идти к достижению этой ситуации радикальным способом или все-таки двигаться к идеалу вместе со всем обществом? Дело, которым мы занимаемся, нередко ставит представителя нашей профессии в уязвимое положение. Как только адвокат начинает заботиться о том, как защитить от неприятностей самого себя, он перестает быть настоящим защитником, потому что у него тыл не обеспечен.
Ключевой вопрос
- Нужно ли совершенствовать Закон об адвокатуре и если да, то в чем?
Евгений Семеняко: Не существует идеальных законов. Но наш Закон в ряде случаев безупречен. Одно из закрепленных в нем фундаментальных завоеваний, обеспечивающих адвокатуре и каждому адвокату в отдельности определенный уровень независимости, - это допуск к профессии и прекращение статуса адвоката. Решение, быть претенденту адвокатом или не быть, принимает само сообщество в лице квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты.
Но есть и слабые места. К примеру, житель Москвы может поехать в регион, где требования не столь высоки, сдать там экзамен, вернуться и здесь практиковать. Или адвокатская палата лишила адвоката статуса из-за низкой квалификации. А он, переехав в другой регион, сдает там экзамены и вновь становится адвокатом.
Есть профессии, где репутация имеет очень существенное значение. И ограничить требования лишь тем, что нет психического заболевания или непогашенной судимости, на мой взгляд, имитация взыскательности. Попробуйте стать судьей, даже с погашенной судимостью. Правоохранительные и судебные органы защищают себя. Почему же адвокатское сообщество должно представлять собой некий отстой для подобной публики? Поэтому люди недобросовестные рано или поздно все равно исключаются из адвокатуры. Наша корпорация - здоровое сообщество.