Юридические услуги, адвокат, закон, юрист, суд, консультация, развод

Гражданское право занимает ведущее место среди остальных отраслей права, так как в повседневной жизни между  физическими и юридическими лицами и просто в обиходе между гражданами возникают отношения так или иначе связанные с вопросами гражданского права. Но знание материального права еще само по себе ничего не решает, так как необходимо знать и в точности  выполнять закон применения этого материального права. Применение в жизни материального закона – гражданского права порождает самостоятельную правовую науку – гражданский процесс. Важность ее глубокого познания переоценить трудно, так как нарушения в ходе процесса применения гражданского закона может свести на нет усилия всех участников правоотношений, разрешаемых в той или иной ситуации.

Одним из важнейших институтов процессуального законодательства  РФ является институт доказывания и доказательств. Обширная правоприменительная практика в сфере гражданского судопроизводства показала значительные недостатки, пробелы и противоречия  существующей системы доказательств и процесса доказывания, что и определило выбор темы моего исследования.

         Следует отметить,  что наличие трудностей не исчерпывает всей актуальности проведенного исследования. Актуальность выбора темы, кроме сказанного, определяет:

         1. Историко – аксиологический аспект. Любой ход истории, а уж тем более утрата юридической силы и вступление в действие нового процессуального законодательства придает ценностную оценку исследованию, позволяет ориентироваться в правовой системе государства, позволяет выявить исторические закономерности развития института доказывания.

         2. Познавательный аспект.  Доказывание,  является процессом познания, охватывающим мыслительную деятельность, и  позволяющую обосновывать факты и получать новые знания.

         3.  Процессуальный аспект.  Доказывание и доказательства  имеют основное значение для всестороннего рассмотрения дела в порядке гражданского и арбитражного  судопроизводства, а также   вынесения законного и обоснованного решения.

       Цель исследования заключается в определении сущности процесса доказывания и доказательства в гражданском и арбитражном судопроизводстве. С учетом указанной цели ставились следующие задачи:

1.     Определить понятие и виды судебных доказательств;

2.     Выявить порядок собирания, исследования и оценки  доказательств;

3.     Определить процессуальные особенности доказывания отрицательных фактов в гражданском процессе.

4.     Выявить особенности доказывания в суде апелляционной инстанции;

5.     Выявить особенности доказывания в суде кассационной инстанции;

Методологическая основа дипломной работы сформировалась в результате изуче­ния законодательных и иных правовых источников, учебников и иных пособий по данной проблеме. Теоретико-методологической основой работы является материалистическая диалектика, юридические мето­ды исследования, а также метод системно-структурного ана­лиза.

Объектом дипломного исследования является совокупность общественных отношений, складывающихся в процессе гражданского или арбитражного производство по гражданским, арбитражным делам.

Предметом дипломного исследования является совокупность общественных отношений, в рамках объекта, то есть  институт доказывания и институт доказательства.

Разработанность данной темы. Комплексный характер исследуемой про­блемы потребовал изучения  литературы по гражданско-процессуальному и арбитражно-процессуальному праву. Важное значение для раскрытия проблемы имеют работы:  Додина Е.В., А.Н. Пилипенко, И.В. Решетникова, В.В. Яркова, Ю.А. Тихомирова, Д.Н. Бахраха, Д.В. Галлигана, В.С. Полянского, Г.П. Ивлева., Ю.М. Козлова, Л.Л. Попова, А.В.  Высоцкого, А.Р. Куницын   и других авторов.

Теоретическая и практическая значимость результатов исследования заключается в том, что в работе предпринята попытка комплексного рассмотрения институтов гражданского и арбитражного права: доказывания  и доказательства, приведены практические примеры, выявлены трудности и пути их разрешения.

         Наличие трудностей  определяет плюрализм мнений по поводу разрешения создавшейся ситуации. Дипломная работа представляет собой попытку  комплексного подхода к исследованию проблемы доказательств и доказывания в суде в свете действующего законодательства.

    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Судебные доказательства и этапы доказывания

                  § 1.  Понятие и виды судебных доказательств.                Для гражданского, и арбитражного судопроизводства, с точки зрения ре­шения доказательственной задачи, важно в первую оче­редь выстроить процессуальную систему средств дока­зывания и самой познавательно-доказательственной деятельности лиц, участвующих в деле (прежде всего сторон) и суда. То есть в первую очередь важна про­цессуальная регламентация: а) детерминации источ­ников доказательственного материала; б) порядка до­пуска его к рассмотрению и процедуры исследования в процессе; в) распределения бремени доказывания (дифференциации обязанности доказывания) между сторона­ми; г) условий и порядка оценки доказательств судом. Вторичное же значение, что подтверждает многолетняя отечественная и зарубежная практика судопроизводст­ва, имеют теоретико-процессуальные изыскания, свя­занные с самой дефиницией "доказательства по делу", рассмотрением видов доказательств и анализом крите­риев их классификации.

Практическая необходимость адекватного применения термина "судебное доказательство", как пишет Т.В. Сахнова, привела к изменению законодательной дефиниции — замене формулы "любые фактические данные" на "све­дения о фактах"^[1].    Дискуссия по поводу, что же считать доказательством  разрешилась  принятием нового Гражданского процессуального кодекса  РФ. Глава 6 кодекса посвящена  доказательствам  и  доказыванию ч. 1 ст. 55 ГПК РФ в которой « доказательствами по  делу  являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требование и возражение сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела.».

Судебное доказывание не просто единство логиче­ской и процессуальной форм деятельности. Строго гово­ря, это логическая деятельность, осуществляемая (про­текающая) в рамках процессуальной формы. И судебные доказательства не информация сама по себе, а система логически организованных в процессуальной форме до­водов, использующих процессуальные средства для фор­мирования у суда убеждения в истинности фактов пред­мета доказывания. Отсюда, в частности, следует, что:

1) практически едва ли возможно отделить доказа­тельственную деятельность от процесса познания и правомерно говорить о познавательно-доказательствен­ной деятельности;

2) субъектами последней являются и участвующие в  деле лица, и суд;

3) ни сведения о фактах отдельно от средств дока­зывания, ни средство доказывания как материальное воплощение информации в отрыве от последней, ни то ни другое вне процессуальной формы их получения и исследования не могут быть "самодостаточными" дока­зательствами.

Иными словами, доказательства по делу – аргументы, обобщенным функционалом совокупности которых является удостоверение судом достоверности (истинности) факта. И едва ли правомерно идентифицировать судебное доказательство только с одной стороной этого аргумента. Судебное доказательство – органическое триединство содержания, формы и процессуального способа их представления и анализа. Только в этом случае может идти речь о возможности для суда выяв­ления наличия или отсутствия обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

Указанное, позволяет выявить единую специфиче­скую структуру судебного доказательства, обязательны­ми элементами которой являются:

а) материальная форма существования (средство, вид доказательства, непосредственно воспринимаемый судом факт);

б) содержание (сведения о фактах, обстоятельствах дела, информация как отражение материального мира и его свойств);

в) процессуальный способ получения доказательства (только в рамках гражданской (арбитражной) процессу­альной формы в соответствии с действующим законодательством).

В отечественной  процессуалистике ближе всех, не выделяя явно указанной структуры, подошел к такому пониманию судебного доказательства М.К. Треушников. В силу вышесказанного легче усматриваются и опреде­ленные конвенциональные элементы в тех подходах к пониманию судебных доказательств, которые высказыва­лись В.А. Краснокутским^[2], С.Н. Абрамовым^[3], М.С. Строговичем^[4], а также рядом других отечественных граж­данских процессуалистов и ученых-правоведов.

 Сама категория дефиниции, или определения, пред­полагает формулирование критериев спецификации объекта изучения, и если она формулируется как основное содержание понятия, то недопустимо ни сужение этого содержания, ни подмена содержания понятия объемом понятия, ни выведение понятия через "логический круг" (означающий, по существу, тавтологию).

Важный в теоретическом отношении аспект усматри­вается и в том, что в дефинитивной норме судебного доказательства первичное (материальное), по существу, меняется местами со вторичным (информация как отра­жение). Доказательство рассматривается не как изначаль­но объективное, материальное (в виде фактов, действий и т. д.), несущее через процессуальные средства необхо­димую информацию для суда, а как "овеществленные" (в том числе в письменных, вещественных доказательствах) сведения, что само по себе свидетельствует об изъяне философской и логической природы. Ведь не подменяется же понятие вещественного доказательства – улики в уголовном процессе – понятием «информационного образа" вещественной улики. Информация автоматически подразумевается всегда, ибо люди – субъекты процессуаль­ных отношений (как и любых иных), в том числе суд, только и действуют в информационной среде и функционирование вне ее попросту невозможно.

Определение доказательств через фактические данные в УПК и ГПК привело к отождествлению доказательств и фактов, что противоречит теории отражения. Возможно, желание добиться установления истины по делу способствовало такому отождествлению. Однако дальнейшее развитие процессуальной науки демонстрирует тяготение к определению доказательств как сведений о фактах.

Факты объективной реальности, отражаясь в письменных, вещественных носителях информации, памяти свидетелей, сторон, третьих лиц, экспертов, не перестают существовать. Суд их устанавливает с помощью доказательств. Таким образом, доказательства являются образами отраженных фактов объективной действительности. Но доказательства – далеко не всегда точная копия отраженных фактов. Так, при воспроизведении фактов стороны, третьи лица, свидетели привносят особенности своего личностного восприятия, запоминания и воспроизведения. Ошибочное или неточное фиксирование фактов может содержаться и в письменных, вещественных доказательствах, заключениях экспертов. Следовательно, доказательства занимают промежуточное место между предметом доказывания по делу (фактами, обстоятельствами, подлежащими установлению в суде) и выводом суда об установлении этих фактов.

В последнее время все чаще процессуалисты обращаются к теории информации для определения сущности доказательств. Так, М. К. Треушников^[5] в качестве содержания судебных доказательств рассматривает информацию об искомых фактах, обладающих свойством относимости. Т.В. Сахнова считает, что термин «информация» отражает сущность доказательств, и предлагает определять доказательства по гражданскому делу как информацию, полученную в установленном законом порядке, на основе которой суд выясняет наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.^[6]

А. А. Давлетов, рассматривая информационный подход в качестве результата развития теории отражения, выделяет три элемента в ретроспективном познании: факт, информацию, знания. Под фактом А. А. Давлетов понимает прошлые и настоящие события, явления, недоступные непосредственному исследованию. Информация — это сведения, сообщения, полученные от материальных объектов, то есть средства установления фактов. В связи с этим предлагается под содержанием доказательств понимать информацию, сведения о фактах, подлежащие установлению по делу.^[7]

В результате отражения объекты запечатлеваются в виде определенного образа. Точно также и при доказывании: обстоятельства, подлежащие доказыванию (предмет показывания), отражаются в сведениях (информации) об этих обстоятельствах. В зависимости от характера связи сведения могут отражать обстоятельства предмета доказывания непосредственно или опосредованно. На основе их изучения субъекты доказывания приходят к определенным выводам, разрешающим дело.

Определение доказательств как информации или как сведений о фактах не противоречит друг другу, так как информация и сведения — однопорядковые понятия. Информация - это сведения об окружающем мире и протекающих в нем процессах, воспринимаемые человеком или специальными устройствами.

Таким образом, первая характеристика доказательств по гражданскому делу — это сведения о фактах. Вторая характеристика - это сведения о фактах, подлежащих установлению для разрешения дела. Помимо определения доказательств как сведений о фактах, здесь говорится и о такой характеристике, как относимость доказательств.

К. И. Комиссаров полагает, что относимость является не признаком доказательств, а критерием отбора нужных доказательств в порядке их оценки.^[8] В целом данное мнение верно, так как доказательства могут быть таковыми, даже если они не относятся к делу, но значимы для разрешения другого дела. М. К. Треушников считает, что рассмотрение относимости доказательств только как признака или условия допущения доказательств обедняет его смысл.^[9]

Не споря с К. И. Комиссаровым о том, чем является относимость доказательств — признаком или критерием отбора, нужно отметить следующее. Конструирование нормы о доказательствах в ПЖ ориентировано на определение доказательства. Доказательства по каждому делу, рассматриваемому в суде, ограничены предметом доказывания, следовательно, и доказательствами будут не любые сведения, а информация о фактах, которые необходимо установить для разрешения гражданского дела.

В этой связи верным представляется мнение о том, что не могут служить доказательствами в процессуальном смысле позиции сторон и судей, а также выводы, сделанные ими на основе доказательств и «предзнания», вытекающего из предшествующего жизненного и профессионального опыта. Указание на относимость доказательств к обстоятельствам, подлежащим установлению, выделяет среди всей информации именно ту, которая является доказательством по делу.

В процессуальной науке существуют различные точки зрения на признаки доказательств. Назовем лишь некоторые из них. М. К. Треушников перечисляет три признака:

1) содержание, т. е. относимую информацию об искомых фактах;

2) процессуальную форму, именуемую средствами доказывания;

3) процессуальный порядок получения и исследования информации и средств доказывания.^[10]

П. П. Гуреев, определяя доказательства как любые фактические данные, выделяет в качестве признаков доказательств их относимость, получение доказательств с соблюдением процессуального порядка и из предусмотренных законом средств доказывания.^[11]

В науке гражданского процессуального права широко распространена позиция о наличии содержания и формы доказательств, где под содержанием понимаются сведения о фактах (или фактические данные), а под формой доказательств — средства доказывания, ус­тановленные законом.

В силу единства содержания и формы, их диалектики непонятно, почему форма (средства доказывания) называется признаком доказательства. Видимо, признак и форма не должны отождествляться.

Здесь же следует упомянуть о существующей в науке дискуссии о содержании и форме доказательств. А. К. Сергун приравнивает доказательства к средствам доказывания^[12] Однако показания свидетеля, например, могут содержать не только сведения об искомых фактах, но и эмоции человека, оценку событий, т. е. информацию, которая не может быть признана доказательством. Поэтому вряд ли показания свидетеля — одно и то же, что и доказательство. Более того, форма может быть лишена содержания, если полученная информация не относится к делу.

Гражданское процессуальное законодательство называет средства доказывания: объяснения сторон, третьих лиц, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства, заключения экспертов. В них может содержаться различная информация, однако доказательства­ми станут только те сведения о фактах, которые подлежат установлению по делу.

Таким образом, третья характеристика — доказательства должны быть получены из средств, указанных в законе. Для каждого дела могут быть установлены изъятия из тех или иных средств доказывания (допустимость доказательств), что не противоречит приведенному выше определению.

Вместе с тем гражданское процессуальное доказывание, осуществляемое в процессуальной форме, требует, чтобы доказательства были получены, исследованы и оценены в соответствии с требованиями закона. Процессуальная форма доказательств часто называется в качестве признака доказательств.

К. И. Комиссаров полагает, что нет оснований для выделения признака допустимости доказательств, так как это — проявление процессуальной формы.^[13] Он также включает допустимость доказательств в процессуальную форму. Он называет два элемента процессуальной формы судебных доказательств: 1) получение информации из определенного процессуального источника; 2) соблюдение порядка получения информации из этого процессуального источника.

При формировании понятия доказательств в законодательстве вряд ли есть основания вводить термин «процессуальная форма», имеющий научное толкование. Подобная терминология способна вновь породить споры о том, что же имел в виду законодатель. Однако соблюдение порядка, предусмотренного ГПК, как четвертая характеристика доказательств, должно найти отражение в законодатель­ной дефиниции доказательства, что может быть сделано в следующей редакции: доказательства по гражданскому делу — это сведения о фактах, подлежащих установлению для разрешения гражданского дела, полученные из указанных в законе средств и в порядке, предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом. Включение в это понятие указания на получение доказательств из установленных законом средств отражает требование о допустимости доказательств. Необходимость соблюдения предписаний ГПК при получении доказательств расширяет процессуальную форму доказательств до двух положений: информация может быть получена только из средств доказывания, предусмотренных в законе, и только при соблюдении процедуры судебного разбирательства.

В научной литературе в качестве признаков доказательств называются их достоверность и достаточность.

Ю. К. Осипов, верно связывает цель доказывания с достоверными доказательствами, но определяет последние как «фактические данные, которые относятся к делу, получены, исследованы и оценены в соответствии с требованиями процессуального закона и, как установлено судом, являются достоверными».^[14] Нетрудно заметить, что если придерживаться данного определения, то доказательства становятся таковыми только после их оценки, видимо, при разрешении правового конфликта. К. И. Комиссаров, возражая Ю. К. Осипову, ссылается на нормы ГПК, содержащие указание на доказательства еще до судебного разбирательства.

Достоверность, бесспорно, важная характеристика, но это, скорее, критерии оценки собранных и исследованных в суде доказательств. Недаром ст. 198 ГПК РФ, раскрывая содержание мотивировочной части судебного решения, требует от судьи (суда) указывать доказательства, на которых основаны выводы, и доводы, по которым суд отвергает те

или иные доказательства. Решить вопрос о достоверности доказательств чаще всего можно после их исследования в суде.

          Аналогично достаточность доказательств необходима для
разрешения дела, но это не мешает существованию единичных
доказательств и их исследованию в суде. Суд, сочтя исследованные
доказательства недостаточными, придет к соответствующему решению:
предложит сторонам представить дополнительные доказательства,
откажет в иске и проч. Так же, как и достоверность, достаточность
доказательств окончательно определяется в результате их исследования
в суде.

В связи со сказанным в определении доказательств должно быть отражено четыре характеристики: 1) сведения о фактах; 2) факты, подлежащие доказыванию для разрешения гражданского дела; 3) сведения, полученные из указанных в законе средств доказывания; 4) сведения о фактах, полученные в порядке, предусмотренном Граж­данским процессуальным кодексом.

Если обратиться к истории вопроса, то заслуживающими внимания представляются работы дореволюционных процессуалистов и положения законодательства периода Судебной реформы 1864 г. В Уставе гражданского судопроизводства 1864 г, не дается определение данного понятия. Однако в научной литературе такие определения есть.

Прежде всего, в этих определениях отражаются состязательные начала судопроизводства. Несмотря на то, что российский суд после судебной реформы 1864 г. продолжал играть довольно активную роль, доказательства в науке определялись с позиции состязательности. Так, А. X. Гольмстен пишет: «Доказательства — это те данные, которые сторона представляет суду с целью убедить его в истинности факта».^[15] Как видим, к доказательствам отнесены данные, а не факты объективной реальности, цель — убеждение суда — характерна для состязания сторон, когда каждая из них стремится убедить суд в правоте своей позиции по делу.

Т. М. Яблочков определяет доказательства как средства, с помощью которых стороны убеждают судей в правильности своих утверждений.^[16]

Е. В. Васьковский считает, что доказательствами являются средства, с помощью которых производится доказывание, то есть «деятельность тяжущихся, имеющая целью убедить суд в истинности их утверждений и заявлений».^[17]

К. Малышев рассматривает доказательства в широком и узком (техническом — по терминологии К. Малышева) смыслах. В широком смысле доказательства или доводы — это все то, что «убеждает наш ум в истинности или ложности какого-нибудь факта или положения».^[18]В узком смысле под доказательствами он понимает судебные доказательства как «законные основания для убеждения суда в существовании или  несуществовании  спорных юридических фактов».^[19]К. Малышев определяет отличия судебных доказательств, подчеркивая их процессуальную форму (основания убеждения суда предусмотрены законом) и относимость (существование или несуществование спорных юридических фактов).

Ю. С. Гамбаров также рассматривает доказательства в широком и узком смысле. В широком смысле доказательства — установление истины (соответствия между утверждением и действительностью). В этом смысле доказывание имеет место во всех научных дисциплинах и в теории логики. В юридическом смысле доказательства — это то, что служит убеждению судей в истинности утверждений сторон.^[20] В понятие доказательств в юридическом смысле Ю. С. Гамбаров включает три аспекта: 1) средства, которыми пользуются стороны для убеждения суда в истинности своих утверждений; 2) основания определения судом тех или иных утверждений, находящихся вне спора; 3) процесс доказывания, ведущий к достижению указанной цели.

Доказательства по гражданскому делу — это сведения о фактах, подлежащих установлению для разрешения гражданского дела, полученные из указанных в законе средств и в порядке, предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом.

Необходимо отметить, что понятие доказательства универсально, так как относится к сведениям об обстоятельствах, подлежащих установлению для разрешения всего дела или совершения отдельных процессуальных действий.

Классификацию доказательств принято проводить по трем основаниям: 1) характер связи доказательств с обстоятельствами дела; 2) источник формирования; 3) процесс формирования доказательства.

Характер связи доказательства с подлежащими установлению обстоятельствами обусловливает наличие прямых и косвенных обстоятельств. Доказательство может быть непосредственно связано с устанавливаемыми обстоятельствами (например, свидетельство о заключении брака — это прямое доказательство, подтверждающее наличие соответствующего факта). Как правило, прямое доказательство имеет непосредственную, однозначную связь, устанавливающую или опровергающую наличие какого-то обстоятельства.

В отличие от прямого, косвенное доказательство имеет более сложную и многозначную связь с устанавливаемым обстоятельством. В этом случае из доказательства сложно сделать однозначный вывод о наличии или отсутствии обстоятельства, можно лишь предполагать несколько выводов. Для подтверждения обстоятельства недостаточно сослаться лишь на одно косвенное доказательство.

По источнику формирования доказательства подразделяют на

личные и вещественные: письменные и вещественные доказательства в совокупности называют вещественными, а свидетельские показания и объяснения лиц, участвующих в деле, заключение эксперта — личными доказательствами. Личные доказательства всегда несут на себе отпечаток личности, воспринимавшей события, а затем воспроизводившей их в суде, что также необходимо учитывать при оценке доказательств. С. В. Курылев выделял еще один вид доказательств — смешанные; к ним он относил заключение экспертов.^[21]

По процессу формирования доказательства подразделяются на первоначальные и производные. Первоначальные доказательства — это сведения, содержащиеся в показании свидетеля-очевидца, оригинал до­говора, недоброкачественный товар и проч. Производные доказательства возникают в результате вторичного отражения и являются отображением следов, возникших в результате первичного отражения. Так, показания свидетеля, данные со слов очевидца, копия договора, фотография недоброкачественного товара — это примеры производных доказательств. Первоначальное доказательство обладает большей достоверностью, чем производное.

Например, показание свидетеля дорожно-транспортного происшествия о факте наезда является прямым, личным и первоначальным доказательством. Копия расписки о передаче денег в долг по делу о признании права собственности на дом — это косвенное, вещественное, производное доказательство.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Особо следует сказать о необходимых доказательствах. По каждой категории дел есть доказательства, без которых дело разрешить нельзя. Если истец не приобщил такие доказательства к исковому заявлению, то он все равно должен будет представить их в суд. Аналогично и ответчик обязан представить Определенные доказательства. Если стороны (по любым причинам) не представляют необходимых доказательств, суд предложит им сделать это. Очевидно, что дело о расторжении брака не может быть рассмотрено без свидетельства о заключении брака, спор о восстановлении на работе — без копий приказов о приеме и увольнении с работы и т. д. Необходимые доказательства не обладают заранее установленной доказательственной силой, не имеют каких-то пре­имуществ перед другими доказательствами. Но при их отсутствии суд не может установить правоотношения сторон. Непредставление необходимых доказательств ведет к затягиванию процесса, а в итоге — к невозможности правильного разрешения спора.

Данные о том, какие доказательства являются необходимыми, следуют из норм права (как материального, так и процессуального), а также из постановлений Пленума Верховного Суда РФ.

Нормы материального права, очерчивая предмет доказывания, помогают определить и необходимые по делу доказательства. Так, ст. 69 СК РФ, перечисляя основания лишения родительских прав, практически говорит о необходимых доказательствах.

Гражданское процессуальное законодательство может устанавливать необходимые доказательства, без исследования которых решение суда считается необоснованным. Так, по делам о признании гражданина недееспособным (дееспособным) обязательно проведение судебно-психиатрической экспертизы (ст. 283 ГПК РФ).

Помощь в собирании необходимых доказательств способно оказать правильное определение фактов, подлежащих доказыванию. Прежде всего, это правопроизводящие факты, которые породили конкретное материально-правовое отношение. Далее это факты активной и пассивной легитимации, демонстрирующие наличие связи сторон материально-правового отношения. Наконец, это факты, породившие спор, из-за чего возникло обращение к суду за защитой. Без доказательств данных фактов суд не сможет разрешить дело, а стороны — обосновать свою правовую позицию.

 

 

 

 

 

 

                  

                   

 

 

 

 

                      § 2. Собирание и исследование доказательств.

 

Истинность фактов, устанавливаемых судом, является результатом сложной деятельности по собиранию, представлению, исследованию и оценке до­казательств. Эта деятельность соотносится с рядом ста­дий, в которых особое значение имеет установление оп­ределенного фактического состава.

Первая стадия — рассмотрение дела в суде первой инстанции: а) возбуждение дела; б) подготовка его к рас­смотрению; в) разбирательство дела, где главное место занимает исследование доказательств, вынесение решения, где в мотивировочной части отражается результат доказывания.

Вторая стадия (апелляционное производство) и тре­тья (кассационное производство), связанные с пересмот­ром дела в полном или частичном объеме и являющиеся по общему, классическому смыслу в одном случае "су­дом по делу", а в другом — "судом над судом"[22], при­званы проверить правильность доказательственной дея­тельности суда первой инстанции, полноту материалов, использованных в процессе  правоприменения, обосно­ванность и законность вынесенного решения.

Четвертая стадия (исключительная) — производст­во в  надзорной инстанции — также призвана устанавливать законность и обоснованность решения, что неминуемо требует проверки установленности обстоятельств дела ни­жестоящим судом.

Пятая стадия — пересмотр вступивших в законную силу решений, определений и постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам — опять-таки органиче­ски включает доказательственную деятельность участ­ников судопроизводственного процесса.

 Например, И. В.Решетникова отходит от традиционного определения стадий граждан­ского процессуального доказывания и, исходя из цик­личности процесса собирания доказательств и их оцен­ки, выделяет три стадии доказывания: 1) доказывание при подготовке дела; 2) исследование доказательств в суде; 3) окончательный вывод для вынесения решения по делу, заключения мирового соглашения, отказа от иска, признания иска^[23].

В силу целого ряда причин системного характера и специфики спорных правоотношений, рассматриваемых и разрешаемых в арбитражном суде, конкретные про­цессуальные механизмы институтов пересмотра судеб­ных решений в гражданском и арбитражном процессах различны, но имеют одну и ту же принципиально схо­жую многоступенчатую конструкцию, призванную мини­мизировать вероятность судебной ошибки и объективи­ровать судебное решение.

Применительно к самим понятиям "сбор" и "исследо­вание" доказательств значимых расхождений в литературе нет. Расхождения связаны с соотношениями этих понятий, как и оценки судебных дока­зательств с понятием судебного доказывания. Например, в науке уголовного процесса и криминалистике под доказы­ванием понимают процесс, включающий в себя деятель­ность органов дознания, следствия, прокурора, суда по собиранию, исследованию и оценке доказательств.

Иного мнения придерживается Л. А. Ванеева, ут­верждая, что "деятельность суда по истребованию и со­биранию доказательств, по их исследованию не являет­ся доказыванием и представляет собой не что иное, как познавательные действия суда.^[24]  Вместе с тем, объективность требует отметить логическую последовательность назван­ной позиции, приводящей автора к пониманию цели до­казательственной деятельности участвующих в деле лиц (не суда, но под руководством    и с помощью суда) как предоставления необходимого доказательственного ма­териала для установления судом истины.

Другой аспект связан с соотношением понятий дока­зательства и предмета доказывания. При узкой и по су­ществу доктринальной трактовке, когда под предметом доказывания понимается действительный фактический состав спорного материального правоотношения, неко­торые так называемые доказательственные факты, как и факты процессуальной природы, а также факты, обу­словленные конкретикой рассматриваемых дел и свя­занные с решением общих задач гражданского судо­производства по укреплению законности и правопоряд­ка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к праву и суду (частное опре­деление суда в связи с выявленным правонарушением  также должно базироваться на доказанных фактах) в состав предмета доказывания не войдут^[25].

При широкой трактовке любое обстоятельство (факт), подлежащее познанию в процессе, входит в предмет доказывания по делу. По этой же причине И. В. Решетникова отмечает, что предмет доказывания — это совокупность обстоятельств материально-правового и процессуального характера, подлежащих установле­нию для правильного разрешения дела, относя прове­рочные факты (призванные способствовать выявлению недопустимых доказательств), факты, устанавливаемые судом для выполнения воспитательных и превентивных функций, в так называемую факультативную группу, выпадающую из строгого определения судебного доказа­тельства.^[26]. Теория гражданского процесса знает и такую самостоятельную категорию, как предмет доказывания суда: он слагается из фактов, составляющих предмет до­казывания лиц, участвующих в деле, а также из других фактов (иных обстоятельств, имеющих значение для пра­вильного разрешения дела)

Вопрос этот небезынтересен и в плане оценки воз­можной связи факультативных доказательств (в качест­ве таковых могут, например, рассматриваться консультации специалиста) с предметом доказывания.  ГПК  РФ регламентирует процессуальное положение специалиста ст. 18, 85, 171, 188 и др.

Между различными составляющими структуры судебного доказывания  нет и не может быть четко зафиксированных границ. Эти элементы могут пронизывать весь гражданский процесс, не обязатель­но чередуясь в строго определенном порядке.  К. К. Лебедев констатирует постепенное формирование судейского убеждения, кристаллизацию его в процессе развития самого процесса, отправной точкой которого явля­ется первичное ознакомление с материалами дела (иско­вым заявлением, кассационной жалобой, прочими до­кументами)^[27]. Поэтому и оценка доказательств — не единовременный акт, а результат обобщенного анализа и синтеза судом своего рода интеграционных процессов, ох­ватывающих формирование доказательственного мате­риала и его исследование и познание различными субъ­ектами судопроизводственной деятельности во времени.

При констатации наличия универсальных императивно-диспозитивных начал в контексте настоящей работы не усматривается необходимости специфицирования ме­тода гражданского процессуального права, как и метода гражданского процесса и доказательственного права и его институтов в гражданском, а равно арбитражном процес­се. При этом сам метод  рассматривается как совокуп­ность приемов и операций теоретико-практического ос­воения действительности на базе системы исходных кри­териев (начал, принципов). В теоретическом же и практическом плане видится методологическая целесооб­разность указания на три взаимосвязанных иерархиче­ских уровня в общей структуре нормативной процессу­альной регламентации судебного доказывания.

1. Концептуальная регламентация. Здесь определя­ются общие контуры и содержательные идеи законода­тельной базы, диктуемые как факторами политико-идео­логического и социально-экономического характера, так и универсальными факторами интегративной природы, в которых находят отражение общецивилизационный, в том числе культурно-правовой прогресс общества, аксиологический фактор, ценностные ориентиры. Указан­ное преломляется в судоустройственных  началах, зада­чах правосудия, принципах самого процесса, таком его структурировании, которое было бы ориентировано на обеспечение максимальных гарантий судебной защиты субъектов права.

2. Генеральная (общая) регламентация. На этом уров­не выделяются обобщенные условия, формы и способы собирания, представления, исследования и оценки дока­зательств, устанавливаются субъекты и средства дока­зывания, формируются механизмы системных связей ин­ститутов судебного доказывания, конструируется струк­тура соответствующих правовых норм и их санкций.

        3. Детально-процессуальная регламентация дока­зательственной деятельности субъектов гражданского (арбитражного) процесса.

Так, если на уровне генеральной регламентации ре­шаются вопросы типа: Опрашивать или допрашивать сто­роны или свидетелей? Как ограничить лжесвидетелъство? Каковы формы участия в процессе малолетних лиц? и т. д., то на уровне детальной регламентации эти вопро­сы трансформируются в ряд других: В каком порядке опрашивать? Допустимы ли наводящие вопросы? Воз­можно ли совместное присутствие свидетелей? и др.

Методы исследования и оценки доказательств в гра­жданском и арбитражном процессе прежде всего орга­нически связаны с концептуальным подходом к роли су­да в доказательственной деятельности и реализации им так называемой  восполнительной  функции. Новеллой   по­следнего пятилетия в гражданском и арбитражном судо­производстве явился нормативный отход от следствен­ного и последовательный переход к состязательному принципу организации процесса на началах равенства сторон.

Это означает, что если раньше действовали ч. 1 ст. 14 ГПК РСФСР, согласно которой суд был обязан, не ограничиваясь представленными материалами и объяс­нениями, принимать все предусмотренные законом ме­ры для всестороннего, полного и объективного выясне­ния действительных обстоятельств дела, прав и обязан­ностей сторон, и ч. 2 ст. 50 ГПК РСФСР, в соответствии с которой, если представленных доказательств было не­достаточно, суд собирал их по собственной инициативе, то теперь эта функция суда заменена функцией, сформулированной в развернутом виде в ч. 2 ст. 12 ГПК РФ: суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняя лицам, участвующим в деле, их права и обя­занности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает им содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказа­тельств, установления фактических обстоятельств и пра­вильного применении законодательства при разрешении  гражданских дел.

Анализ соответствующих положений ГПК РФ, а также Арбитражного процес­суального кодекса свидетельствует об определенном кон­цептуальном расхождении кодексов.

Авторы ГПК РФ исходили из того, что нет принципов диспозитивности и состязательности в "чистом виде" без определенных ограничений и восполнительных функций суда. Именно поэтому ч. 1 ст. 51 ("Представление и истребование доказательств")  ГПК РФ предусмат­ривает, что в случае, когда представление необходимых доказательств для сторон и других лиц, участвующих в деле, затруднительно, суд по их ходатайству оказывает им содействие в собирании и истребовании доказа­тельств^[28]. Однако более, важными - представляются положения Гражданского процессуального кодекса и Арбитражного процессуального кодекса, связанные с обязанностью доказывания (ст. 56  ГПК РФ и ст. 65 АПК РФ).

Если состязательность рассматривать в рамках поло­жения, гласящего, что судья — пассивный участник про­цесса, а вся доказательственная деятельность осуществ­ляется сторонами, то логичен вывод о невозможности действий суда, восполняющих деятельность сторон по опре­делению, прежде всего, фактического состава.

Именно такая концепция проведена в Арбитражном процессуальном кодексе, в соответствии с которой: в ис­ковом заявлении должны быть указаны обстоятельства, на которых основаны исковые требования (п. 4 ч. 2 ст. 125 АПК РФ), доказательства, подтверждающие основания исковых требований (п. 5 ч. 2 ст. 125 АПК РФ); каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоя­тельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (ч. 1 ст. 65 АПК РФ); доказательства представляются лицами, участвующими в деле (ч. 1 ст. 66 АПК РФ); арбитражный суд вправе предложить лицам, участвующим в деле, привести до­полнительные доказательства, если сочтет невозможным рассмотреть дело на основании имеющихся доказательств (ч. 2 ст. 66 АПК РФ).

М. К. Треушников утверждает,  что если сторона (другое участвующее в деле лицо) не точно понимает закон, затрудняется определить объем фактов, имеющих значение для защиты права, то суд обязан помочь в определении предмета доказывания, ука­зать, какой стороной должны быть представлены дока­зательства в подтверждение имеющих значение по делу  фактов.^[29]

Предыдущий Гражданский процессуальный кодекс содержал ч. 2 ст. 50, согласно которой суд определял, какие обстоятельства имеют значение для дела, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались. Одна­ко формулировки ч.. 2 ст. 57 ГПК РФ таковы, что, как представляется, неадекватно отражаются в вы­шеприведенном концептуально верном утверждении. В соответствии с ними "обстоятельства, имеющие значение для "правильного разрешения дела, определяются судом на основании требований и возражений лиц, уча­ствующих в деле, в соответствии с подлежащими приме­нению нормами права" и "суд вправе предложить сторо­нам и другим лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства".

Но отсюда не следует вывод о том, что, особенно при добросовестном заблуждении стороны о правовой ос­нове спора, в случаях действия так называемых ситуа­ционных норм, суду во всех случаях достаточно пред­ставленных требований и возражений сторон для опре­деления обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Если правовая квалификация спора является прерогативой суда, а ее связь с совокупностью фактических обстоятельств дела несо­мненна, то неполнота фактического материала или не­достаточность исследования фактических обстоятельств дела может привести к ошибочной правовой квалифика­ции правоотношений сторон.

Несовершение судом необходимых действий дейст­вительно способно, что и подтверждается судебной прак­тикой арбитражного судопроизводства, деформировать предмет судебного доказывания. И правильно замечает В. К. Пучинский, что из подобной практики можно сде­лать общий вывод о необходимости учета неразрывной связи между фактической и юридической сторонами кон­фликта при определении предмета доказывания.

Можно полагать, что такие инициативы находятся в русле тенденций, фиксируемых компетентными зару­бежными специалистами в области права и правосудия. Так, Д. Д. Мидор отмечает, что наиболее загруженные суды первой инстанции США значительно изменили про­цедуру состязательного рассмотрения дел, при которой ход судебного разбирательства определяется представи­телями сторон, в то время как судья является беспри­страстным арбитром. В настоящее время многие судьи совещаются с представителями сторон, берут дело под контроль на самой ранней стадии, определяют график досудебной деятельности и поощряют досудебное разре­шение споров с целью экономии времени и денег. Тем са­мым судебная процедура приобретает черты сходства с су­допроизводством в Европе, где судья несет большую долю ответственности за ведение дела и за проведение совеща­ний и слушаний, связанных с ним. Однако в США и пред­ставление доказательств, и изложение юридических ас­пектов дела остается прерогативой адвокатов сторон.^[30]

В германской процессуалистике утверждается мне­ние, что состязание сторон в гражданском судопроиз­водстве не может проходить без судейского "вмешатель­ства", которое ускоряет и повышает эффективность в вынесении справедливого решения; состязательность ус­тупает место так называемой кооперативности, стирает­ся грань между судейским руководством и принципом состязательности.

В понятие самого метода исследования доказа­тельств, гражданская процессуалистика при многообра­зии подходов включает и принципы процесса (гласность, непосредственность, устность, непрерывность и др.) и, в более узком смысле, технологии восприятия, изучения  судом информации о фактах, извлекаемых в предусмот­ренной законом процессуальной форме из нормативных же средств доказывания.

В связи с последним можно отметить определенную регламентацию вопросов, связанных с проведением экспертизы и исследованием заключения эксперта гражданской процессуальной формой. Например, ст. 79 ГПК РФ раскрывает содержание определения о назначении экспертизы и эксперта;  оговаривает условия проведения комплексной и комиссионной, дополнительной и повторной экспертиз. После оглашения заключения эксперта первым задает вопросы лицо, по инициативе которого проводилась экспертиза (ч.1 ст.187 при назначении последней по инициативе суда право первого вопроса принадлежит истцу). Указанное, относится и с процессуальной регламентации исследования в судебном заседании объяснений сторон и третьих лиц, пока­заний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, а также консультаций и пояснений специалиста.

Судебная практика свидетельствует о размытости гра­ницы в формировании доказательственных аргументов, оп­ределяемых участием в процессе (процессуальных дейст­виях) эксперта и специалиста, что логично связать с от­сутствием столь же четкой дифференциации сфер специальных познаний, доступных узкому кругу ученых, специалистов ноу-хау и т. п., и знаний, не требующих спе­циальной и (или) научной подготовки, как и подвижностью их спектра. Например, заключение комиссии врачей-пси­хиатров, согласно ст. 302 ГПК РФ, должно одно­значно толковаться в качестве экспертного заключения, тогда как при рассмотрении заявления о принудительной госпитализации (ст. 304 ГПК РФ) в деле участвует "представитель психиатрического учреждения, обратив­шегося в суд", процессуальный статус которого может "ох­ватывать" статус собственно представителя и (или) экспер­та, специалиста. То же можно заметить и в отношении ч. 2 ст. 81  ГПК РФ, где речь идет о получении образцов почерка для сравнительного исследования пись­менных документов и подписи на документе.

Судопроизводство идет по пути использования ре­зультатов (заключений) несудебных экспертиз, допуская таковые к исследованию в качестве письменных доказательств. И опять-таки не снимается вопрос о процессу­альном статусе лица, проводившего несудебную экспер­тизу, в случае его привлечения судом— эксперт или специалист?

Показательно, что Гражданский процессуальный ко­декс Франции  регла­ментирует три самостоятельные процедуры: констата­ция, консультация, экспер­тиза, где специалист привлекается для констатации и в роли "мини-эксперта" для консульта­ции, не требующей проведения специального исследова­ния. Похоже, по аналогии   ст. 188 ГПК РФ допускает кон­сультации специалиста в двух формах: устной и письменной, фиксируемых в материалах дела (запись в протокол судебного заседания, приобщение к делу) и своеобразно отражающих статус "сведущего свидетеля" и (или) письменного доказательства.

Представляется правильной и необходимость уста­новления санкции, определяющей ответственность специалиста за заведомое злоупотребление своими процес­суальными обязанностями.

Как возникновение, так и развитие гражданского (арбитражного) процесса должно быть, прежде всего свя­зано с утверждением сторон о фактах. В соответствии с этим в ГПК РФ уже на этапе подачи искового заявления и подготовки дела к судебному разбирательству предусмотрена необходи­мость: указания требования взыскателя и обстоятельств, на которых оно основано; указания, в чем заключается нарушение или угроза нарушения прав, сво­бод или охраняемых законом интересов истца и его тре­бования (п. 4 ст. 131) и обстоятельств, на которых истец основывает свое требование (п. 5 ст. 131); определения судом обстоятельств, имеющих значение для правильно­го разрешения дела (ст. 148); опроса истца и ответчика по существу заявленных требований и обстоя­тельствам дела (п. 1 и 2 ч. 1 ст. 150). Тем самым суд, опираясь на требования гражданской процессуальной формы, проводит подготовительную работу по исходно­му определению обстоятельств дела (фактов), подлежа­щих доказыванию.

В арбитражном процессуальном законодательстве в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 125 АПК РФ в исковом заявле­нии должны быть указаны обстоятельства, на которых основаны исковые требования, а при подготовке дела к судебному разбирательству судья "предлагает лицам, участвующим в деле, другим организациям, их должно­стным лицам выполнить определенные действия, в том числе представить документы и сведения, имеющие зна­чение для разрешения спора (1 ст. 135 АПК РФ).

Исходя из современной концепции состязательности и не­обходимости проявления инициативы сторон, ГПК РФ в нормативном по­рядке  определяет необходимость указания заинтересованных лиц на дока­зательства уже в исковом заявлении (п. 5 ч. 2 ст. 131), а с учетом принципа процессуальной экономии и представления их (ст. 132). Указанное не означает, что все обстоятельства дела и доказательства, их подтверждаю­щие, обозначаются и представляются только до рассмот­рения дела в судебном заседании. В процессе разбира­тельства дела по существу, как показывает судебная практика, могут обнаруживаться новые обстоятельства, требующие подтверждения доказательствами. Поэтому процессуальный закон допускает эту процедуру и на бо­лее поздних этапах, но при условии наличия серьезных причин, обосновывающих невозможность представить до­казательства на более раннем этапе.

Практика, особенно арбитражная, свидетельству­ет, что определенные сложности возникают преимуще­ственно с представлением письменных доказательств. За­конодатель предусматривает здесь жесткую однотипную процессуальную регламентацию, включающую возмож­ность оказания помощи судом как в обеспечении доказа­тельств, так и их истребовании (ст. 57, 62—66 ГПК РФ; ст. 66, 72—74 АПК РФ). Обращает внимание следующая детальная дифференциация подходов зако­нодателя в этих вопросах.

Арбитражный процессуальный кодекс (п. 8 ст. 66), оговаривая, что любое лицо, от кото­рого арбитражным судом истребуется доказательство, обязано представить его в установленный срок либо в пятидневный срок известить суд о невозможности тако­го представления с указанием причин, устанавливает штраф в порядке и размере, которые установлены  в главе 11 АПК РФ. ГПК РФ (п. 3 ст. 57) в анало­гичном случае говорит: 1) о "должностных лицах или гражданах, не являющихся лицами, участвующими в деле"; 2) об ответственности и в случае неизвещения суда о невозможности представить истребуемое доказа­тельство; 3) о размере штрафа до 10 МРОТ. В обоих случаях наложение штрафа не освобождает от обязан­ности представления доказательства суду.

В самом определении как письменных, так и веще­ственных доказательств оба процессуальных кодекса схо­жи, причем  ГПК РФ в части определения письменных доказательств ч. 1 ст. 71 не только приблизился к ч. 1 ст. 75 АПК РФ (включение в это понятие документов и материалов, по­лученных посредством факсимильной, электронной или иной связи либо иным способом, позволяющим устано­вить содержание документа), но и детализирует поня­тие, относя к письменным доказательствам приговоры и решения суда, иные судебные акты, протоколы совер­шения процессуальных действий, судебных заседаний, приложения к протоколам совершения процессуальных действий — схемы, карты, планы, чертежи.

Арбитражный процессуальный кодекс (ч. 3 ст. 88), в отличие от Гражданского процессуального кодекса, пре­дусматривает, что свидетель по предложению арбит­ражного суда может изложить свои показания, данные устно, в пись­менной форме.  Однако они долж­ны рассматриваться лишь как письменная форма именно показаний свидетеля (как и возможных объяснений сто­рон), но не в качестве письменного доказательства. От­сюда вопрос о возможности изменения характера оценки данного доказательства (тем более по прошествии вре­мени), т. е. рассмотрения его при определенных условиях в качестве письменного доказательства. В Уголовно-про-цессуальном кодексе РФ подобной проблемы не возникает, поскольку уголовно-процессуальный закон не использу­ет понятие "письменные доказательства".

В действующем Арбитражном процессуальном ко­дексе РФ не нашли нормативного выражения требования, связанные с проблемой свидетельского иммунитета при доказывании, что требует законодательной доработки. ГПК РФ в этом отношении пошел дальше, введя в круг свидетелей, пользующихся иммунитетом (ч. 3ст.69), судей, присяжных, народных (арбитражных) за­седателей — по вопросам, возникавшим в совещатель­ной комнате в связи с обсуждением обстоятельств дела при вынесении решения или приговора; священнослужи­телей  религиозных  организаций, прошедших государствен­ную регистрацию, — применительно к обстоятельствам, которые стали им известны из исповеди или аналогич­ных обрядов. В ст.69 ГПК РФ введен п. 4 с переч­нем лиц, имеющих право отказаться от дачи свидетель­ских показаний, что прямо корреспондирует конститу­ционным положениям и нормам. В обоих кодексах (Гражданском процессуальном кодексе и Арбитражном процессуальном кодексе) в общем, действуют аналогич­ные правила, связанные с присутствием в процессуаль­ном доказывании категорий правовых презумпций, преюдиций, общеизвестных фактов.

Особого внимания,  заслуживает во­прос оценки условий дачи объяснений сторон. По дейст­вующим нормам ни в гражданском, ни в арбитражном процессе стороны не связаны требованием говорить прав­ду и не предупреждаются об уголовной или иной ответ­ственности за дачу ложных объяснений. Суд при иссле­довании объяснений сторон и третьих лиц в судебном заседании выясняет, как сформировалось их знание о фактах, нет ли противоречий в объяснениях, нет ли фак­торов, прямо дискредитирующих эти объяснения. Сто­роны, как свидетельствует практика, не будучи связан­ными ответственностью за свои показания и объяснения, довольно часто искажают обстоятельства дела, не гово­ря о допускаемых ими прямых злоупотреблениях про­цессуальными правами и даже фактическом лжесвиде­тельствовать (в отличие от ложных показаний, обу­словленных добросовестным заблуждением). На это обращает внимание наука гражданского процессуально­го права и судебная практика^[31]. Современный отечественный подход законодателя к объяснению сторон и третьих лиц занимает промежуточное положе­ние между позициями стран, не признающих объясне­ния сторон как средство доказывания, и стран, прирав­нивающих их к свидетельским показаниям. При оценке судопроизводственных реалий можно поставить под со­мнение верность концептуальной линии законодателя, исключающей прямую ответственность сторон за дачу заведомо ложных показаний. Соответствующие санкции могут быть установлены, и это будет отвечать и принци­пу равенства сторон в процессе, и принципу процессу­альной экономии, и повышению эффективности правосу­дия в целом.

Так же нельзя не отметить общую слабость про­цессуальных норм, связанных с судебным протоколом, являющимся важнейшим процессуальным документом, отражающим весь процесс доказательственной деятель­ности.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что ак­тивность и инициатива сторон в гражданском (арбитраж­ном) процессе находит выражение в принципе состяза­тельности, объективируемом в судебном доказывании. Этот принцип в соответствии с конституционной нормой должен органически дополняться принципом равенства сторон в процессе и, как следствие, поддерживаться ак­тивностью и инициативностью суда. Однако на ряде норм доказательственного права лежит печать влияния корпоративного практического интереса судейского сообщества, неоправданно расширяющего дискреционные полномочия суда там, где они должны определяться императивной нормой процессуальной фор­мы. Поэтому в нормативном материале должна найти чет­кое выражение обязанность суда устанавливать круг подлежащих доказыванию обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, а также нормативную базу фактических правоотношений сторон

 

                                     

 

 

 

 

                                § 3. Оценка доказательств.

Вынесение решения по делу, как и иные акты су­дебного правоприменения, связано с понятием оценки судебных доказательств. Эта оценка является специфи­ческой, обусловленной особенностями судопроизводствен­ной деятельности, формой рефлексии. В философско-гносеологическом аспекте в последней находит отражение принцип человеческого мышления, направляющий его (мышление) на анализ собственных форм и предпосылок, критическую переработку методов познания и самого со­держания знания. Рефлексия же определяет источники (рассудок или чувственное созерцание, восприятие), ко­торые формируют понятия или представления.

Оценка доказательств как правовая категория имеет древние корни и свойственна законодательству многих стран. В российском гражданском процессе официальное появление свободной оценки доказательств, связано с Ус­тавом гражданского судопроизводства России 1864 года. Этот принцип закреплен в гражданских процессуальных кодексах Франции, Италии, Германии, Австрии, Польши, Болгарии, Литвы, Молдавии, Казахстана и ряда других стран.

После октября 1917 г. Устав гражданского судопро­изводства в России прекратил свое действие. Вновь соз­данные суды руководствовались в своей деятельности, согласно ст. 5 Декрета о суде № 1, законами свергнутых правительств, поскольку таковые не отменены револю­цией и не противоречат революционной совести и рево­люционному правосознанию. При этом народный суд не был ограничен никакими формальными доказательства­ми, от него зависело, руководствуясь обстоятельствами дела, — допустить те или иные доказательства или по­требовать их от третьих лиц.

Для сравнительно-критического сопоставления и анализа содержащихся в обоих процессуальных кодек­сах положений, связанных с оценкой доказательств, обратимся к содержанию понятия "внутреннее убеждение" (не раскрываемого законодате­лем) и его составляющих (критериям судебной оценки доказательств), указываемых в нормативном материале.

Имеющуюся базу в этой части можно охарактеризо­вать следующим образом: 1) вопросы внутреннего убеж­дения судей и оценки доказательств освещаются в до­вольно внушительном объеме работ российских право­ведов; 2) преимущественное отражение они находят в работах по уголовно-процессуальному праву, а также социологии права; 3) по большей части освещение их носит фрагментарно-комплементарный  характер.

Алгоритм судебного доказывания включает в себя: обозначение доказательств, их собирание и представле­ние, исследование и оценку каждого из представленных доказательств и окончательную оценку в суде первой инстанции (наряду с правовой квалификацией при по­становлении решения суда).

При определении предмета доказывания, состава и объема привлекаемого доказательственного материала и самом исследовании доказательств суд и другие субъек­ты доказательственной деятельности участвуют в опре­деленном динамическом процессе. Функционально он мо­жет быть определен через поведение одной или несколь­ких переменных, значения которых в различных фазах процесса подвергаются постоянной оценке, которая характеризуется как инди­видуальная умственная работа.

Любая оценка есть соотнесение объекта (предмета) оценки с некими критериями. Если известны критерии и способы соотнесения, то становится определенной и оцен­ка. По общему правилу, оценка конкретного доказатель­ства заключается в соотнесении его с критериями относимости, допустимости и достоверности. Оценка доказа­тельств по делу для разрешения вопроса установления действительного содержания правоотношений сторон (как по фактическому составу, так и правовому — по содер­жанию юридических прав и обязанностей) требует и уче­та достаточности (полноты) доказательств и рассмотре­ния их в совокупности и взаимосвязи. Последнее значи­мо при оперировании косвенными доказательствами, когда необходимо установление связей доказательственных фактов с главными. Наконец, и это согласуется с концеп­цией системного анализа, некоему критерию должен от­вечать и сам способ соотнесения.

В связи с этим видится необходимость диффе­ренцировать элементы единства и различия, во-первых, в оценке доказательств и процессе (механизме) приня­тия решения и, во-вторых, в системах формальной и свободной оценки доказательств судом. В основании оценки и алгоритма формирования и принятия решения лежит один и тот же критический анализ исходных дан­ных. Однако, если оценку связывать с тем, что в про­цессе всего хода судебного доказывания суд, лица, уча­ствующие в деле, и другие субъекты доказывания "взвешивают" доказательства, производят логические операции по анализу доказательств, их относимости к делу, объединяют имеющиеся сведения о фактах в еди­ную систему собранных доказательств, занимаются опровержением первоначально построенных версий и т. д., что в принципе правильно, стираются грани различия между понятиями "исследование" (органически связан­ного с анализом) и "оценка доказательств".

В качестве примера можно указать на формулирование по­нятия оценки доказательств у М. А. Фокиной: это состав­ная часть судебного познания, состоящая в осмыслении участниками результатов непосредственного восприятия доказательств, приводящая к формулированию вывода юридически значимых обстоятельств^[32]. В случае же трак­товки исследования доказательств только как внешней стороны доказывания: заслушать, осмотреть, ознако­миться и т. п., необходимо согласиться, что понятие "ис­следовать" не вполне соответствует (а точнее, не соот­ветствует) смысловой нагрузке и могло бы быть замене­но,  например, изучения, рассмот­рения доказательств. Поэтому, п.1 ст.67 ГПК РФ логично заменил  выражение "рассмотрение имеющихся в деле доказательств" на (их)"исследование".

По причине сказанного, признавая неизбежным су­ществование (или формирование) предварительных, про­межуточных этапов или элементов оценки судебных до­казательств, в самой логической структуре доказывания: оценкой доказательств как нормативно-правовой категорией процессуального характера правильнее связывать именно заключительные этапы доказывания, причем как при исследовании отдельного доказательства, так и при рассмотрении всех доказательств по делу в совокупно­сти и взаимосвязи.

Позиции А. Ф. Клейнмана, С. В. Курылева и других ученых, рассматривающих оценку доказательств в рамкax логической деятельности за пределами судебного до­казывания, имея весьма спорные основания, тем не менее представляются логичными в постулируемой ими, хотя и варьируемой конкретными авторами, исходной системе координат, а их критика отражает не более чем закономерное расхождение при различии исходных посылок (позиций), но отнюдь не концептуальные рас­хождения.

 В  современных условиях суд связан  теми или иными процессуальными преюдициями, пре­зумпциями, как и правилами допустимости, обязатель­ности тех или иных доказательств и другими. И даже если бы с 1000-кратной очевидностью рассматривае­мое доказательство отвечало "истине факта", будучи недопустимым по нормативным основаниям, оно долж­но быть отвергнуто судом. Нет абсолютно формаль­ной, как и абсолютно свободной оценки доказательств, ибо в первом случае решает все-таки суд, а во вто­ром— он все-таки решает на основании закона. Д. Д. Мидор резонно отмечает: "Судьи свободны от внешних влияний в своей деятельности по определе­нию фактов, уточнению и толкованию соответствую­щих законов, применению законов к фактам с целью достижения правильных решений". Но этот принцип "не означает, ни сейчас, ни в прошлом, полной и аб­солютной независимости судебной власти. Это непри­емлемо в демократическом обществе"^[33]. Однако во всех случаях не снимается проблема субъективного фактора, присутствующего в убеждении судьи.

Оценка доказательств может связываться только с проверочными по сути актами мыслительной деятельности. Отсюда – решение вопроса о допущении или недопущении того или иного (потенциального) доказательства на этапе подготовки дела к судебному разбирательству правильнее рассматривать не в аспекте процессуальной оценки доказательств, а в качестве процессуального действия, связанного с предварительным рассмотрением, изучением, анализом судом представляемых доказательств.

Подобно тому, как понятие "доказательство" (вне за­висимости от его процессуального содержания) можно рас­сматривать в нескольких аспектах: а) сам процесс доказы­вания; б) логический аргумент; в) фактический аргумент; г) вывод (как результат процесса), так и об оценке доказа­тельств можно говорить, имея в виду: а) сам процесс (оцен­ки) и б) выводное знание (итог или результат процесса).

М. К. Треушников рассматри­вает оценку доказательств как протекающую на основе логических законов и в условиях, установленных право­выми нормами, мыслительную деятельность субъектов доказывания по определению относимости, допустимо­сти доказательств, их достоверности, достаточности и взаимной связи^[34]. Для авторов "Комментария к Арбит­ражному процессуальному кодексу Российской Федера­ции" оценка доказательств — есть определение судом достоверности (истинности) изученных на заседании све­дений о фактах, по природе своей представляющее мыс­лительную деятельность, происходящую в сознании су­дей с начала дела и до его завершения судебным актом, принятым в совещательной комнате.

 Варианты дефиниций и суждений об оценке дока­зательств, присутствующие в литературе, различают­ся: субъектами оценки; допущением или исключением возможностей процессуального регулирования этой оцен­ки; пределами распространения оценки — на фактиче­ский, правовой состав спорного правоотношения, вклю­чением в нее моральных факторов, социально-политиче­ских аспектов; степенью императивности (властный, рекомендательный, нейтральный познавательно-оценоч­ный характер); характером соотнесения самой оценки с доказательственной деятельностью (в связи с ней или вне ее); природой обоснования, оценки (мировозренческо - познавательные, логические, психологические, про­цессуально-правовые основания); уровнем дифференциа­ции метода оценки и его результата; присутствием (и их соотносимостью) субъективных и объективных факторов в формировании оценки доказательств.

Более приемлема точка зрения И. В. Решетниковой, рассматривающей судебную оценку доказательств в единстве ("сплетении") правовых, психологических и логических аспектов деятельности суда и других субъ­ектов доказательственной деятельности^[35]. Требованию же оценки доказательств как нормативно-правовой (процес­суальной) категории наиболее отвечает вышеприведенное понятие  данное авторами "Коммен­тария к Арбитражному процессуальному кодексу Рос­сийской Федерации".

Не исключая из числа субъектов познавательно-до­казательственной деятельности, помимо суда, других фигурантов процесса, не следует преувеличивать их ро­ли в оценке доказательств. Представляются неоправдан­ными расширительные формулировки понятия оценки доказательств, до известной степени затеняющие абсо­лютно доминирующую роль суда в ней. Именно суд яв­ляется единственным и исключительным правозаконным субъектом формулирования доводов (мотивов) оценки и самого судебного решения.

Рефлексия,  является специфической формой организации про­цесса продуктивного судейского мышления, творческо­го по природе, вне зависимости от того, используются ли "жесткие" алгоритмы доказывания, когда суд имеет дело с безальтернативными нормами права и очевидны­ми доказательствами, или нет. В такой организации, про­текающей в русле законов логического мышления и не без влияния процессуальных факторов (директивность, действие принципа процессуальной экономии, времен­ное лимитирование, нормативное использование преюдиций, презумпций, фикций, разумное, сбалансиро­ванное сочетание частноправового и публичного инте­реса, обеспечение конституционных гарантий судебной защиты прав граждан и др.), находят выражение и эле­менты эвристической деятельности, такие как установ­ление ситуативных отношений в общей проблемной си­туации, отсечение неперспективных ветвей на древе ва­риантов, формулирование опровержений с помощью контрдоводов и      т.п.

Творческий характер судебной деятельности, под­чиняющийся требованиям не только формальной, но и диалектической логики, отмечают К. И. Комиссаров, Н. И. Масленникова, другие авторы^[36]. С точки зрения фор­мальной логики в чисто абстрактном виде решение дела представляет собой дедуктивное умозаключение — про­цесс, идущий от общего (норм права) к частному (кон­кретным случаям) путем распространения юридических норм на определенные жизненные ситуации. В качестве большой посылки при этом выступает конкретная норма права, малую посылку составляют фактические обстоя­тельства дела, а заключение — суждение относительно разрешения дела по существу. Но если бы суть правосудия исчерпывалась простым построением силлогизмов, оно,  особенно в век информационных технологий, неиз­бежно подвергалось бы все большей формализации в сто­рону ограничения влияния человеческого фактора. "Слу­чай, который должен быть определен на основании зако­на, — единичен. Чтобы подвести единичное под всеобщее, требуется суждение. Суждение проблематично. Для применения закона требуется... судья"^[37].

   Мышление судей обязано рассматривать все факты во взаимосвязи, движении, развитии. Отмечая характер деятельности суда и говоря конкретно о методе ре­шения дел на основе применения аналогии, К. И. Комиссаров пишет как о решении эвристической задачи, так и о нахождении правильного варианта использования со­ответствующих норм^[38]. Можно констатировать определен­ное несогласование: правовая (внешняя) оценка доказа­тельств, связанная с выбором соответствующей нормы права и ее толкованием и применением к конкретной ситуации (фактическим обстоятельствам дела), будучи разделенной с оценкой логической (доказательств), как будто не связана с формированием круга доказываемых обстоятельств дела.   Применение иностранного права (нормы закона) в законодательстве ряда стран является объек­том доказывания, поскольку не известно суду. Это лишь указывает  на известную условность традиционно присутствующего в научной литературе подразделения оценки доказательств на внутреннюю (логическую) и внешнюю (правовую).

Оценка доказательств судом неотделима от принци­па так называемой свободной оценки доказательств, в основе которого лежат два нормативно-указываемых фактора: а) критерий способа соотнесения, о котором говорилось выше, — внутреннее убеждение судьи; б) ни­какие доказательства не имеют для суда заранее уста­новленной силы. В конечном итоге свободная оценка до­казательств является оценкой судом истинности достиг­нутого знания спорного правоотношения, знания как о действительных обстоятельствах дела, так и о правах и обязанностях сторон.

В литературе указанный принцип, как и понятие внутреннего убеждения, трактуется по-разному. По мне­нию И. В. Решетниковой,. внутреннее убеждение суда уходит своими корнями в принцип свободной оценки до­казательств^[39]. М. А. Фокина с этим принципом связывает два момента: 1) внутреннее убеждение суда и 2) беспри­страстность, всесторонность и полноту рассмотрения имеющихся в деле доказательств в  их совокупности^[40].

Было бы правильным различать (внутреннее) убеж­дение и убежденность, связывая с первым рациональ­ную основу деятельности и глубоко укоренившиеся в соз­нании человека представления морально-идеологическо­го плана, которым он обязан следовать, мотивирующие решения и поступки, а со второй — субъективное отно­шение человека к своим поступкам и убеждениям (уве­ренность в собственной правоте). Второе понятие явля­ется своего рода количественным выражением первого, хотя далеко не всегда может находить четкие математи­ческие границы выражения.  С. В. Курылев писал: "С точки зрения психологической (внутреннего убеждения суда) результатом достаточного доказатель­ства является уверенность судьи в наличии (отсутствии) доказываемого факта, результатом недостаточного до­казательства  сомнение или предположение, что яв­ляется двумя сторонами одного и того же психологиче­ского состояния — отсутствия полной убежденности в на­личии искомого факта"^[41]. Понятия эти тесно связаны и при известной сложности их дифференциации в ряде работ при анализе проблематики, связанной с данным вопросом, нередко трактуются в едином контексте. На­пример, Б. Т. Матюшин рассматривает внутреннее убеждение судьи как собственное отношение к своим знани­ям, решениям, действиям^[42]. Н. И. Масленникова считает: "Этими отправными моментами обусловливается внут­реннее убеждение судей в правильности принимаемого решения".^[43]

Свободное убеждение — это метод (способ) оценки доказательств. Ю. К. Орлов  отмечает, что внутреннее убеждение — это "прежде всего метод... применяемый "за неимением другого" в тех познаватель­ных процессах, где невозможно получение формализо­ванного вывода". Одновременно он распространяет его (убеждение) и на результат оценочной деятельности, т. е. рассматривает его и как субъективное чувство уверен­ности, убежденности^[44]. В. К. Пучинский подчеркивает, что внутреннее убеждение выступает единственным спосо­бом оценки полученных судом сведений, зависящим от многочисленных и разнообразных факторов

Ранее в литературе подобная точка зрения выска­зывалась М. С. Строговичем, Ю. М. Грошевым, Л. Т. Уль­яновой, Г. М. Резником, причем первые двое распространяли "свободу внутреннего убеждения судей" не только на результат оценки доказательств, но и на фор­мирование конечного вывода, включая в него все об­стоятельства дела и правовое решение суда.

Внутреннее убеждение имеет сложную многоуровне­вую структуру и сложное содержание, в которых дина­мически взаимодействуют объективные и субъективные факторы. Применительно к личности судьи важными опорными плоскостями его являются:

а) культурный уровень (культура общеобразовательная, эрудиционная, нравственная, научная, профессиональная, правовая);

б) мировоззренческий уровень ;

 в) правосознание (ориентированное в предельных формах на правовой нигилизм, закон, спра­ведливость).

Эти характеристики объективируются в су­дейском корпусе в целом и конкретно в той или иной личности судьи.

Объективную основу второго (сущностного) плана в убеждении судьи составляют обстоятельства рассматри­ваемого дела, тогда как субъективная основа внутренне­го убеждения судей выражается в их уверенности в дос­товерности установленных фактов, возникающей в про­цессе интеллектуального напряжения при осознании ими личной ответственности за правильное разрешение де­ла. Ю. К. Орлов считает, что "психологическое состоя­ние субъекта, внутреннее убеждение в значительной мере формируется на подсознательном уровне. Поэтому процесс этот неконтролируем и со стороны самого по­знающего субъекта, и тем более со стороны других лиц. Судить о них можно только по каким-либо внешним проявлениям. В процессе доказывания единственной фор­мой такой внешней объективации является обоснование субъектом своих выводов в соответствующем процессу­альном документе».^[45]

За­дача суда или судьи при выяснении вопроса о достоверности представленных суду доказательств вы­ходит далеко за рамки субъективной оценки, более то­го, судейское убеждение должно иметь объективную ос­нову, которой и руководствуется судья.

С позиции анализа сущностного понимания внут­реннего убеждения вызывает критику и тезис о сущест­вовании коллективного убеждения (формирующегося в процессе совещания судей). Судейское убеждение все­гда индивидуально, и за так называемым коллективным убеждением надо видеть не более чем сумму независи­мых убеждений и индивидуальных оценок судей. Иное неизбежно девальвирует ценность независимой судеб­ной оценки вообще и особого мнения судьи в частности.

Т. В. Сахнова, пишет как о доказанном факте то, что вышестоящие суды осуществляют не оценку доказательств, а провер­ку их оценки^[46]. При этом не учитывается, однако, как отмечает М. К. Треушников, что в 1995—1996 гг. в рос­сийской правовой и судебной системе произошли прин­ципиальные изменения, повлиявшие на субъектный со­став, осуществляющий такую (контрольную) форму оцен­ки доказательств^[47].

Судья районного суда при рассмотрении апелляци­онных жалоб на решения мировых судей не связан объемом доказательств, исследованных мировым судьей, и разрешает дела и на основе вновь представленных дока­зательств.

Право суда кассационной инстанции на исследова­ние новых доказательств безусловно порождает и его право на самостоятельную их оценку (в противном слу­чае зачем их исследовать?) и право на установление новых фактов (ранее — прерогатива суда первой инстан­ции)¹. В принципе допустимо исследование (а следова­тельно, и оценка) не только письменных и веществен­ных доказательств, назначение экспертизы, но и допрос свидетелей, не допрошенных судом первой инстанции. При отмене решения суд кассационной инстанции впра­ве, как и раньше, признать оценку суда первой инстан­ции, данную в решении показаниями допрошенных им свидетелей, неверной. Однако он не может давать этим показаниям иную оценку и устанавливать на их основе новые факты, поскольку в этом случае будет нарушен принцип непосредственности.

Аналогичный порядок реализуется в системе арбит­ражных судов, причем контрольная оценка в апелляци­онной инстанции осуществляется независимо от доводов апелляционной жалобы, поскольку законность и обосно­ванность проверяются в полном объеме.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Глава 2. Процессуальные особенности доказывания                                                   отрицательных                                   фактов в гражданском процессе.

                 Правосудие по гражданским делам непременно включает установление всех обстоятельств, имеющих значение для законного и обоснованного разрешения заявленных требований. В теории и практике гражданского процесса подлежащие доказыванию факты принято классифицировать в зависимости от того, кто на них указывает (истец, ответчик, прокурор и т.д.), а также на те, что доказываются посредством принятия прямых или косвенных доказательств, или на те, что суд способен установить сам либо с помощью экспертов и специалистов.

    По отношению к реальной действительности доказываемые факты подразделяются на положительные и отрицательные.

Первые отражают существование какого-то фактического обстоятельства, наличия чего-то, совершения кем-то каких-то действий. Это то, что было или еще есть в исследуемых судом правоотношениях. Например, заключение договора, причинение вреда, обнаружение правонарушения, нахождение на иждивении, несчастный случай, открытие наследства и т.д. В большинстве гражданских дел судебное доказывание нацелено, прежде всего и главным образом на выяснение именно положительных фактов.

Отрицательные факты - это отсутствие чего-то, несовершение каких-то актов, невыполнение обязательств. Они указывают на то, чего нет или не было в реальной действительности, например, неуплата покупной цены за товар, его недопоставка, несвоевременное исполнение обязательств, неуведомление продавца о сдаче имущества в аренду, неявка лица в суд и т.д.

Отрицательным фактам посвящены многие нормы Гражданского, Семейного, Жилищного и Гражданского процессуального кодексов,  и др. Они обозначаются в нормативных актах с приставкой "не" - не выполнил, не сделал, не уплатил, не явился, не подписал и т.п., представляя собой обстоятельства, указанные в гипотезе или диспозиции нормы. Именно поэтому закон связывает с ними определенные правовые последствия. Так, невыполнение обязанностей лицом может служить основанием привлечения его к ответственности; неподсудность дела суду либо отсутствие дееспособности у заявителя влечет отказ судьи в принятии заявления. Отрицательные факты - это зачастую бездействие (непоставка, неявка и т.д.). Они нередко препятствуют развитию нормальных правоотношений.

По логике в состязательном судопроизводстве отрицательных фактов должно быть столько же, сколько и положительных. Ведь в споре утверждения непременно чередуются с отрицаниями. Первые основываются на положительных обстоятельствах, вторые - на отрицательных. Информация о последних содержится в объяснениях сторон, третьих лиц, свидетелей, в заключениях экспертов, и эти факты могут иметь решающее значение для многих категорий дел особого производства. Признание судом человека безвестно отсутствующим или объявление гражданина умершим основаны на фактах его отсутствия длительное время без каких-либо известий. В таких делах факт неприсутствия человека в месте его постоянного проживания составляет основу презумпции его смерти. Просьба о признании гражданина недееспособным будет удовлетворена, если доказать наличие отрицательных фактов, свидетельствующих о том, что лицо не может понимать значения своих действий или руководить ими. Отсутствие собственника имущества и невозможность его установления составляют основание для судебного признания имущества бесхозяйным. Отрицательными фактами являются отказ совершения нотариального действия, а также утрата ценных документов на предъявителя в делах вызывного производства.

Аналогичное значение имеют отрицательные факты и в исковых делах. То или иное разрешение различных категорий исков напрямую зависит от установления отрицательных фактов неисполнения обязательства должником. Многие доказательственные презумпции опровергаются доказыванием отрицательных фактов. Так, презумпция вины должника, не исполнившего обязательство, может быть оспорена доказыванием отсутствия вины заинтересованным лицом (ч.2 ст.401 ГК РФ). Подобным образом погашается действие презумпций отцовства (муж матери ребенка предполагается его отцом – ст.48 СК), добропорядочности гражданина (ст.152 ГК).

Длительное время господствовало мнение, что отрицательные факты не подлежат доказыванию. Впервые возможность их доказывания обосновал французский юрист Бонье, отметив, что такие факты не могут быть доказываемы не в силу своего отрицательного характера, а потому, что они утверждаются сторонами как факты неопределенные. Если сторона выразит отрицательный факт более определенно, то его доказывание не вызовет затруднения. Усиление состязательных начал гражданского процесса, изменение функциональной роли суда и сторон в судопроизводстве вновь делают актуальным вопрос о месте и роли отрицательных фактов в процессе доказывания.

Необходимыми условиями эффективности судебного состязания является процессуальное равноправие сторон, которое заключается в предоставлении им равных возможностей для отстаивания своих субъективных прав и охраняемых законом интересов. Оно предполагает и полную координацию правовых возможностей сторон. Последовательное проведение в жизнь состязательного начала возможно только при установлении равенства процессуальных прав.

Одним из проявлений состязательного начала в аспекте процессуального равенства является правило о распределении обязанностей по доказыванию. В соответствии со  ст.56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений. Следовательно, как утверждение, так и отрицание фактов подлежит доказыванию. Однако анализ практики показывает иное. Только по 20% дел, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства, стороны ссылаются на отрицательные факты. Такое положение объясняется, во-первых, неполной реализацией сторонами состязательных начал; во-вторых, сложностью доказывания отрицательных фактов; в-третьих, большей частью их неопределенным характером[48].

Теория судебного доказывания обращается главным образом к установлению положительных фактов. Почти нет рекомендаций по выяснению обстоятельств, которых не было в действительности. Это влечет негативные последствия в судебной практике - суды зачастую предпочитают не замечать недоказанности отрицательных фактов. Так, до недавнего времени они рассматривали и разрешали многочисленные иски о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетних детей, родившихся от родителей, состоявших в браке. В этих делах несложно было доказать, что стороны состояли в браке, факт рождения ребенка и его нахождение на иждивении заявителя. Тот факт, что ответчик (обычно отец) не содержит ребенка, как правило, не подтверждался никакими доказательствами. Обычно заявительница сообщала, что, либо ответчик ушел из семьи, либо не помогает материально и т.п. Суд принимал данную информацию без доказывания. Подобная повсеместная судебная практика в юридической литературе оправдывалась тем, что обязанность доказывать отрицательный факт - несодержание ребенка родителем - существенно осложнит защиту прав и интересов ребенка, а в ряде случаев сделает ее неэффективной.

В настоящее время актуальным стал вопрос установления фактов неполучения извещения суда должником или ответчиком при выдаче судебного приказа и при вынесении заочного решения (ст. ст.129,233 ГПК РФ). Как известно, для упрощения и ускорения гражданского судопроизводства были учреждены институты судебного приказа и заочного решения. И в том, и в другом случае заинтересованное лицо (должник, ответчик) может ссылаться на отрицательный факт, что он не получил извещение суда о дне и месте слушания дела и по уважительной причине не имел возможности своевременно заявить свои возражения против требований кредитора (заявителя). При установлении данного обстоятельства судья обязан отменить свое постановление (ст. ст.129,233 ГПК РФ).

В современной судебной практике названные институты зачастую не только не ускоряют, но даже затягивают защиту нарушенных или оспариваемых прав граждан и организаций. Должник (ответчик), несмотря на вызовы, в суд не является, но как только получит из суда копию судебного приказа или заочного решения, сразу направляет заявление о том, что он не получал судебной повестки и не имел, таким образом, возможности защищаться против заявленного требования. И хотя он, в большинстве случаев, не представляет никаких доказательств, судьи безоговорочно отменяют заочное решение (судебный приказ). Актуальность проблемы определяется и тем, что по правилам заочного решения и судебного приказа в настоящее время разрешается большое количество гражданских дел (по некоторым данным, чуть ли не 50% заявляемых требований).

Отмена судебных постановлений без доказывания заявителем отрицательных фактов явно незаконна. Согласно ст.56 ГПК РФ каждый ссылающийся на какой-либо факт обязан его доказать надлежащим образом. Никаких исключений для отрицательных фактов закон не предусматривает. Таким образом, как доказывать названные факты - это проблема не суда, а заинтересованного лица, подающего заявление об отмене судебного приказа и заочного решения. Кроме этого, сторона обязана представить доказательства своих возражений против заявленных требований. И если заинтересованное лицо не смогло доказать, что его неявка в судебное заседание вызвана уважительными причинами, а также обосновать обстоятельства, которые могут повлиять на содержание принятого заочного решения (судебного приказа), его заявление оставляется без удовлетворения и судебное решение без изменения.

Каковы же особенности доказывания отрицательных фактов? Прежде всего, значение имеет отраслевая принадлежность обстоятельств. Такие факты гражданско-процессуального характера выясняются судами без существенных затруднений по материалам дела (в первую очередь по протоколу судебного заседания). Суды кассационной и надзорной инстанции, изучая материалы рассмотренного гражданского дела, без особых сложностей выясняют факты не вызова в суд того или иного участвующего в деле лица, не проведения осмотра на месте, не истребования какого-то письменного или вещественного доказательства и другие отрицательные факты, связанные с судопроизводством по конкретному делу. Эксперт может устанавливать отрицательные обстоятельства, имеющие значение для дела, и его вывод будет иметь доказательственное значение.

Большинство отрицательных фактов материально-правового характера устанавливаются через выяснение связанных с ними положительных фактов. В подобных случаях, как и при доказывании с помощью косвенных доказательств, существование искомого факта подтверждается наличием соответствующих положительных фактов. Например, отсутствие гражданина в определенное время и в определенном месте (алиби) чаще всего устанавливается доказыванием факта его нахождения в данное время в другом месте. Непередача должником определенного имущества может быть доказана фактами дополнительных paсходов  контрагента, необходимостью приобретать вещи в другом месте и т.п. Недоброкачественность проданного товара подтверждается фактами замены купленного товара товаром надлежащего качества, требования о соразмерном уменьшении покупной цены, понесенных расходов по установлению выявленных недостатков в переданном товаре и др. (ст.503 ГК РФ). Число подобных примеров можно увеличивать, но во всех случаях знание судом отрицательных фактов будет выводным в форме суждений и умозаключений, полученных логическим путем из других установленных (положительных) фактов. Обоснование выводов о наличии либо отсутствии отрицательных фактов обязательно должно быть отражено в судебном решении или определении.

Характерным примером доказывания отрицательного факта логическим путем может служить дело по иску Ц. об истребовании квартиры из незаконного владения. Во встречном иске, предъявленном к нему М. - опекуном несовершеннолетнего сособственника спорной квартиры С., указывалось, что сделка купли-продажи квартиры была фиктивной, поскольку деньги за квартиру ее бывший собственник не получил и в результате ее внук незаконно лишен права на жилое помещение. Суд первой инстанции, отказывая во встречном иске, мотивировал это тем, что доказательства фиктивности сделки М. не представлены, т.е. не доказан отрицательный факт невыплаты стоимости квартиры. Судебная коллегия по гражданским делам в своем определении отметила, что в ходе судебного разбирательства Ц. предложил для несовершеннолетнего С. однокомнатную квартиру. Данное обстоятельство не может рассматриваться иначе как признание Ц. наличия у него невыполненного обязательства перед С., что при его утверждении о полном расчете за купленную квартиру явно противоречит правовому обоснованию заявленного им иска^[49].

                 

 

 

 

 

 

 

                 

 

 

 

 

 

 

  Глава 3. ОСОБЕННОСТИ ДОКАЗЫВАНИЯ В СУДЕ

                                       ВТОРОЙ ИНСТАНЦИИ.

         §1. Особенности доказывания в апелляционной   инстанции.

В соответствии с принципом состязательности основная нагрузка по сбору доказательств должна лежать на сторонах, поскольку они лучше знают фактические обстоятельства дела, следовательно, знают какими доказательствами их можно подтвердить. Именно стороны, гораздо в большей степени, чем суд, заинтересованы в выяснении обстоятельств дела, в связи с чем они должны приложить максимум усилий для подтверждения соответствующих обстоятельств со­ответствующими доказательствами по делу. Но как уже отмечалось ранее, и суд, в определенной степени, должен принимать меры для того, чтобы стороны дали все необходимые для выяснения дела объяснения. Сам суд, в силу принципа состязательности, не должен собирать доказательства, но он должен заботиться о надлежащем выяснении обстоятельств дела и с этой целью может указать сторонам на пробелы в представленных доказательствах, поставить перед сторонами соответствующие вопросы. В определенных случаях, например, когда граждане не могут получить необходимых доказательств, «суд обязан содействовать в этом путем выдачи запросов или направления их соответствующим должностным лицам. Суд обязан оказать максимальную помощь сторонам, направленную на всестороннюю защиту их прав и интересов».^[50]

Таким образом, сбор доказательств по делу должны осуществлять стороны, обращаясь в необходимых случаях к помощи суда. Это положение, основанное на принципе состязательности, должно иметь  место как при разбирательстве в суде первой инстанции, так и при разбирательстве в апелляционном суде.

Сохранение в ГПК апелляционного производства обусловлено необходимостью практической реализации положений Закона о мировых судьях в Российской Федерации. Указанный Закон определяет компетенции мировых судей, порядок назначения (избрания) на должность, срок полномочий мирового судьи, прекращение и приостановление его полномочий, а также другие вопросы. Порядок рассмотрения дел, подсудных мировым судьям, порядок проверки решений и определений мировых судей - предмет регулирования ГПК. Кроме того, из смысла нормы ч. 2 ст. 36 Закона о судебной системе следует, что решение суда первой инстанции (решение мирового судьи) может быть пересмотрено или в апелляционном, или в кассационном порядке.

Под апелляцией (от лат. appellatio - обращение) понимается повторное рассмотрение дела по существу судом вышестоящей инстанции. Апелляцию характеризуют следующие признаки:

- апелляционная жалоба подается на решение суда, не вступившее в законную силу;

- дело по апелляционной жалобе рассматривается вышестоящим судом;

- суд апелляционной инстанции рассматривает дело в том же объеме, что и суд первой инстанции;

- суд апелляционной инстанции не вправе возвратить дело в суд первой инстанции для нового рассмотрения и вынесения решения, а в случае отмены решения суда первой инстанции обязан вынести новое решение в окончательной форме;

- подача апелляционной жалобы приостанавливает исполнение решения суда первой инстанции, за исключением случаев немедленного исполнения решения;

- полномочия суда апелляционной инстанции ограничены пределами апелляционной жалобы.

В теории гражданского процессуального права выделяют два вида апелляции - полную и неполную апелляцию.

Полной апелляции присущи следующие признаки:

- представление в суд апелляционной инстанции новых доказательств;

- повторное исследование и оценка доказательств, которые были предметом исследования и оценки у суда первой инстанции;

- принятие нового решения или оставление решения суда первой инстанции без изменения на основе рассмотрения дела по существу;

- отсутствие права направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по существу.

Неполную апелляцию характеризуют такие признаки, как:

- запрет ссылаться на новые доказательства, не рассматривавшиеся судом первой инстанции;

- возможность направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Анализ положений гл.39 ГПК РФ регламентирующих апелляционное производство по обжалованию решений мировых судей, свидетельствует о наличии признаков полной апелляции. Так, суд апелляционной инстанции вправе устанавливать новые факты и исследовать новые доказательства (ч. 3 ст. 327 ГПК); принять новое решение или оставить решение мирового судьи без изменения на основе вторичного рассмотрения дела по существу (ст. 328 ГПК); однако не вправе возвратить дело в суд первой инстанции для нового рассмотрения дела по существу (ст. 328 ГПК).

При рассмотрении дела в апелляционном порядке судья проверяет законность и обоснованность решения мирового судьи по правилам производства в суде первой инстанции. Это означает, что судья, пересматривающий дело в апелляционном порядке, должен руководствоваться нормами, регламентирующими рассмотрение и разрешение дела по существу.

 Ст.327 ГПК РФ не устанавливает пределов рассмотрения дела судом апелляционной инстанции. Представляется, что, как и в суде кассационной инстанции, при рассмотрении дела в апелляционном порядке суд апелляционной инстанции пересматривает только ту часть решения, которая обжалуется. Рассматривая апелляционную жалобу, апелляционное представление прокурора судья районного суда вправе устанавливать новые факты и исследовать новые доказательства по делу, а лица, участвующие в деле, вправе представлять новые доказательства, ссылаться на новые факты, ходатайствовать о вызове свидетелей. Кроме того, лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о повторном исследовании доказательств, которые уже были предметом исследования у мирового судьи.

Новые доказательства должны быть сообщены противоположной стороне в апелляционной жалобе или объяснении на нее в установленный законом срок.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 § 2. Особенности доказывания в кассационной инстанции.

Наиболее полное доказывание имеет место в суде первой инстанции. Но и на других стадиях гражданского судопроизводства оно не теряет своей актуальности. Прежде всего это связано с возможностью кассационного пересмотра решений и определении суда, вынесенных с нарушением правил о доказательствах. Кроме того, на любой стадии гражданского процесса сохраняет актуальность доказывание отдельных юридических фактов, необходимых для совершения тех или иных процессуальных действии.

Недоработки в доказывании могут повлечь отмену решений в кассационном порядке. В качестве оснований к такой отмене выступают:

? неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела;

? недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела;

? несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении, обстоятельствам дела;

  . нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. (п.1-4 ст.362 ГПК РФ).

Укрепление и развитие принципов диспозитивности и состязательности в гражданском судопроизводстве нашли свое выражение в нормах ст.347 ГПК РФ, определяющей пределы рассмотрения дела в суде кассационной инстанции. Согласно этим нормам суд кассационной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в кассационной жалобе или представлении и возражениях на них. Суд оценивает имеющиеся в деле и дополнительно представленные доказательства, подтверждает указанные в обжалованном решении факты и правоотношения или устанавливает новые факты и правоотношения.

Применение принципа диспозитивности на практике означает, что суду надлежит полностью учитывать содержание кассационной жалобы, представления, исходя не только из того, в какой части обжалуется решение, но и из оснований, по которым лицо, подавшее жалобу, просит отменить или изменить решение. Поскольку для лица, участвующего в деле, зачастую имеет значение, по каким мотивам будет отменено решение, и в некоторых случаях отмена решения в обжалуемой им части, но по основаниям, не указанным в жалобе, может не соответствовать его интересам.

Вместе с тем, необходимо учитывать, что ГПК не возлагает на стороны обязанность правового обоснования своей позиции по делу. Обязанность по правильной юридической квалификации фактических обстоятельств дела, даже если стороны не ссылаются на соответствующие правовые нормы, возлагается законом на суд и в стадии кассационного рассмотрения дела.

Выход кассационной инстанции за пределы доводов жалобы или представления уже будет реализацией права,  применение которого зависит от усмотрения кассационной инстанции. Однако применение кассационной инстанцией правовых норм не зависит от правовой обоснованности жалобы, иначе говоря, кассационная инстанция не вправе при разрешении дела ограничиться решением вопроса о применимости тех норм права, на которые ссылается лицо, подавшее жалобу, или прокурор, при наличии представления. Необходимо также отметить, что применяя нормы права, суд кассационной инстанции должен заботиться, чтобы при этом фактически не изменялось помимо воли истца основание иска.

 Кассационная инстанция в силу положений  ст.357 ГПК должна дать оценку и не изложенным в кассационной жалобе доводам, содержащимся в объяснениях лиц, подавших жалобу. Необходимость такой оценки усматривается и в нормах п. 4 ч. 2 ст. 366 ГПК, согласно которым суд в определении должен кратко изложить объяснения лиц, участвующих в деле, что в конечном счете дает возможность суду обозначить новые пределы рассмотрения дела.

 Следует сказать и еще об одной особенности кассационного обжалования. Возможность вынесения нового решения на основании новых доказательств и впервые установленных в суде второй инстанции обстоятельств данным судом значительно сближает последний с апелляционным судом. Однако сущностная природа этих двух способов обжалования различна. Обязанность суда второй инстанции проверять фактические обстоятельства дела не означает, что стирается грань между судом первой и второй инстанции. Для суда второй инстанции проверка выводов суда первой инстанции о фактической стороне дела имеет другую цель и необходима для решения вопроса об обоснованности или необоснованности судебного решения, а не для разрешения спора по существу.

При внешнем сходстве с апелляционным решением процессуальный акт, вынесенный кассационным судом, носит исключительно проверочный характер и не будет результатом повторного разрешения дела, если второй инстанции не будут представлены новые доказательства и она не установит новых обстоятельств. Рассматривая судебное дело с учетом новых доказательств, суд кассационной инстанции практически рассматривает по существу новое дело и выносит по этому поводу новое суждение, что приводит к проверке постановления суда первой инстанции повторным разрешением уже качественно иного спора. Однако при этом сохраняется первоначальная задача кассационного суда по проверке законности и обоснованности судебного решения.

 Важно отметить, что суд кассационной инстанции вправе исследовать вновь представленные доказательства только в том случае, если признает, что они не могли быть представлены в суд первой инстанции. Отказывая в исследовании вновь представленных доказательств, суд должен мотивировать свое решение в кассационном определении.

Право кассационной инстанции проверить решение в полном объеме не лишает ее возможности, выйдя за пределы жалобы, представления, проверить решение не в полном объеме, а лишь в той части, в которой сочтет необходимым. Вместе с тем, это право предоставляет суду возможность рассмотрения дела в отношении лиц, не обжаловавших решение. Практика правоприменения показывает, что не соответствующие требованиям закона и существенно ущемляющие права граждан судебные решения нередко не обжалуются из-за правовой неосведомленности лиц, участвующих в деле. Поэтому сохранение в  ГПК за кассационной инстанцией права проверки решения в полном объеме представляется оправданным. Указанная норма представляет собой одно из проявлений активной помощи суда в защите прав всех участников процесса.

Однако реализация кассационной инстанцией права, не может быть осуществлена в отрыве от принципа диспозитивности, особенно при принятии решений о направлении дела на новое рассмотрение. В этих случаях кассационная инстанция должна выяснять причины, по которым участник процесса не обжаловал решение, и учитывать перспективы разрешения спора при новом рассмотрении дела.

Под невозможностью представления доказательств в суд первой инстанции понимаются такие случаи, как: появление доказательств после того, как дело было рассмотрено в суде первой инстанции, а также невозможность истребования доказательств непосредственно стороной и отказ суда первой инстанции оказать содействие в истребовании этих доказательств. Из содержания ст.347 ГПК можно сделать вывод, что сторонам предоставлено право представлять новые доказательства только при соблюдении определенных условий, а именно:

- лицо, представляющее новое доказательство, должно обосновать невозможность представления этого доказательства в суд первой инстанции;

- суд кассационной инстанции должен признать объяснения лица о невозможности своевременного представления данных доказательств в суд первой инстанции.

 Закон не определяет перечень доказательств, которые могут быть указаны в жалобе (представлении), ими могут быть любые доказательства, в том числе письменные и вещественные доказательства, заключения экспертов, свидетельские показания.

В последнее время в кассационной инстанции немало жалоб на решения судов по делам, связанным с выдачей акций. Так, К. обратился в районный суд с иском к АООТ ПТО о выдаче ему 20—22 акций как бывшему работнику предприятия. К. пояснил, что проработал на этом предприятии почти 30 лет. В октябре 1994 г. он узнал, что предприятие было приватизировано. Поскольку его не известили о приватизации предприятия, он не смог принять участие в закрытой подписке на акции предприятия. Объявления в газете «Уральский рабочий» он не видел. Знает, что других работников известили индивидуально.

В удовлетворении иска районный суд отказал. Кассационная инстанция отменила решение районного суда в связи с неправильным определением обстоятельств имеющих значение для дела: суд не проверил

доводы истца об имевшем месте оповещении, не были допрошены свидетели.

       ГПК РФ существенно реформировал кассационное производство, предоставив сторонам возможность ссылаться на новые доказательства. Такая ссылка допустима только в случае обоснования в кассационной жалобе невозможности предоставления этих доказательств в суд первой инстанции. В соответствии со смыслом ст. 339 ГПК РФ право ссылаться на новые доказательства предоставлено той стороне, которая обжалует решение. Однако такая ссылка может привести к появлению новых контрдоказательств противоположной стороны. К тому же принцип состязательности сторон в гражданском процессе предполагает подобные ответные действия. Поэтому, если в кассационной жалобе (протесте) приводятся ссылки на новые доказательства, это означает, что и противоположная сторона может ссылаться на новые доказательства.

Кассационный суд наделен правом исследовать новые доказательства и выносить новые решения. Но это не исключает возможности направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Кассационный суд вправе не согласиться с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции. Условием самостоятельной оценки показаний свидетелей, заключения экспертов судом кассационной инстанции является их допрос в судебном заседании с участием сторон. Но поводом к отмене решения в кассационном порядке может быть несоответствие выводов суда, изложенных в решении, материалам  дела.^[51]

Даже когда кассация существовала в прежней форме (когда было невозможно исследовать доказательства), все равно можно было говорить о наличии доказывания, но в проверочной форме.

Порядок пересмотра решений, определений и постановлений, вступивших в законную силу, претерпел также серьезные изменения. Прежде всего, изменились основания к отмене судебных актов в надзорном порядке. Ранее они совпадали с основаниями отмены в кассационном порядке, в настоящее же время к ним отнесено: 1) неправильное применение или толкование норм материального права; 2) существенное нарушение норм процессуального права, повлекшее вынесение незаконного решения, определения, постановления суда.

Как видим, необоснованность судебных актов перестала рассматриваться в качестве такого основания. Но если суд первой или кассационной инстанции незаконно отказал в исследовании представленных доказательств, то это может быть отмечено стороной в надзорной жалобе. Следует указать, какое доказательство сторона намеревалась исследовать в суде, какое значение для дела, имеет то, что им подтверждается, наличие заявленного ходатайства в суде первой или кассационной инстанции об их исследовании, по какой причине доказательства не были исследованы, привело ли это или могло ли привести к неправильному разрешению дела. Если эти доводы подтвердятся материалами дела, то могут стать основанием для отмены решения суда в надзорном порядке в соответствии со ст. 387 ГПК РФ. Только если это связано с законностью судебного акта.

Следовательно, суд надзорной инстанции учитывает новые доказательства только в плане проверки законности действий суда первой и кассационной инстанции. В связи с этим надзорная инстанция проверяет, представлялись ли сторонами эти доказательства, являются ли они относимыми и допустимыми, мог ли повлечь отказ в их исследовании неправильное разрешение дела.^[52]

Надзорная жалоба может быть подана любым лицом. Она отличается от кассационной по ряду моментов. Во-первых, подача надзорной жалобы не ограничена какими-либо сроками. Во-вторых, надзорная жалоба является лишь поводом для истребования дела уполномоченным на то лицом и не служит основанием для возбуждения надзорного производства. Если уполномоченное законом лицо придет к выводу о необходимости принести протест, то он будет принесен в надлежащий судебный орган. И, наоборот, при отсутствии оснований для протеста об этом сообщается лицу, подавшему заявление, с указанием мотивов отказа.

Следует сказать, что в новых ГПК стран СНГ явно проступает тенденция к законодательному закреплению требований, предъявляемых к надзорной жалобе, и введению срока для надзорного опротестования (как правило, три года).

Нормами о доказательствах надлежит руководствоваться и при пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определении и постановлений, вступивших в законную силу. Перед подачей заявления о таком пересмотре необходимо проанализировать ряд обстоятельств, а именно:

1) на самом ли деле речь идет о вновь открывшихся обстоятельства указанных в ст. 392 ГПК РФ;

2) имеют ли эти факты существенное значение для дела;

        3) есть ли доказательства, подтверждающие вновь открывшиеся обстоятельства.

Практически и здесь речь идет о предмете доказывания, доказательствах, подтверждающих необходимые факты.

В заявлении о пересмотре решения в порядке ст. 392 ГПК РФ должны быть указаны вновь открывшиеся обстоятельства (перечисленные в указанной статье), подчеркнуто их существенное значение для дела, доказательства, подтверждающие необходимость отмены решения по делу.

Для того, чтобы решение по делу было отменено, следует установить:

- наличие вновь открывшихся обстоятельств;

- существенность этих обстоятельств для разрешения дела;

- наличие доказательств.

Обязанность доказывания вышеуказанных обстоятельств лежит на том, кто подает заявление о пересмотре.

Таким образом, гражданское процессуальное доказывание пронизывает все стадии гражданского судопроизводства, принимая ту или иную форму: собирание, представление, исследование, оценку и проверку доказательств.

 

 

 

 

 

 

 

                                                

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                  Заключение.

В связи с различным толкованием понятия «доказательства» в теории гражданского процесса  автор предлагает выделить в отдельные подгруппы «доказательства по делу»  и  «судебные доказательства». Дифференциация  в смысловой нагрузке позволяет разграничить эти понятия и достаточно аргументировано установить две дефиниции:

Доказательства по делу — аргу­менты, обобщенным функционалом совокупности кото­рых является удостоверение судом достоверности (ис­тинности) факта. Однако, правомерно рассматривать   доказательство только с одной стороной.

Доказательство, представленное в суде является судебным доказательством.   Под судебным доказательством  следует понимать органиче­ское триединство содержания, формы и процессуально­го способа их представления и анализа.

На основании определений  выделена комплексная структура, произведено классифицирование объекта исследования по нескольким основаниям, выведены признаки доказательства, в виде сущностных характеристик.

В связи с тем, что институт «доказательства» неразрывно взаимосвязан с институтом «доказывания», как часть и целое,   второй и третий параграфы первой главы посвящены процессу перехода от жизненно-практических сведений, информации и обстоятельств в факты, имеющие доказательственное значение и отвечающие строго  процессуальной форме.  Такой процесс, в юридической литературе называется доказыванием.  Анализ научных трудов, позволил  выделить этапы и стадии  процесса доказывания, при  этом стадия является элементом этапа. В качестве этапов доказывания   определены: собирание, исследование и оценка. Каждый из этапов рассмотрен с точки зрения правовой специфики, с широким использованием историческо-философской призмы воззрения, психологического средств. В дипломной работе, уделено внимание и часто проявляемому со стороны должностного судебного корпуса, рефлексивному, творческо-субъективному подходу, что подчеркивает актуальность  самого исследования.

Таким образом,  в дипломной работе  наиболее полно исследованы вопросы понятия, классификации, оценки, доказательств. В отдельной главе  рассмотрены особенности процесса доказывания, где раскрываются возможные судебно-правовые коллизии  в суде апелляционной и кассационной инстанции, а также предлагаются возможные пути решения.

Так же произведен анализ действующего российского и зарубежного законодательства, приведены примеры практического доказательств в судебном процессе. Следует подчеркнуть, что в целом институты доказывания и доказательства в арбитражном и гражданском судопроизводстве совпадают, поэтому  широко использованы ссылки как на Постановление Верховного суда РФ, Высшего арбитражного суда РФ.

          Обращение в суд – всегда не простое дело. Отстаивая свои права, нужно помнить, что успешная и эффективная их защита зависит не только от сознания своей правоты. Судебное решение по делу зависит от доказательств – документов и свидетельств, которые можно привести  в обоснование своей  собственной позиции.